писатель, философ, автор романа «Метаморфозы»
Луций Апулей. Гравюра. 1825 год
Голого раздеть и десяти силачам не удастся.
Неполно счастье тех, богатство которых никому не ведомо.
Люди порознь смертны, в совокупности – вечны.
Всему есть цена, и немалая: ее платит тот, кто просит, – поэтому все необходимое удобнее покупать, чем клянчить.
Пифагор первый, кто дал философии ее имя.
Если в суждениях доверяться больше глазам, нежели разуму, то мы мудростью далеко уступили бы орлу.
То, что мы знаем, – ограничено, а что не знаем – бесконечно.
От богов человеку ничто хорошее не дается без примеси хоть какой-нибудь неприятности, в самой радости есть хоть толика горести.
Нет в мире ничего, что могло бы достичь совершенства уже в зародыше, напротив, почти во всяком явлении сначала – надежды робкая простота, потом уж – осуществления бесспорная полнота.
Не на то надо смотреть, где человек родился, а каковы его нравы, не в какой земле, а по каким принципам решил он прожить свою жизнь.
Прекращение деятельности всегда приводит за собой вялость, а за вялостью идет дряхлость.
Время крылато, мудрость медлительна, смерть скорая, жизнь жалкая.
Смотри, как бы объевшись медом, надолго желчной горечи не нажить.
Обвинить можно и невинного, но обличить – только виновного.
Стыд и честь – как платье: чем больше потрепаны, тем беспечнее к ним относишься.
Нет для меня уважения дороже, чем уважение человека, которого сам больше всех по заслугам уважаю.
Все, чем ты в жизни ни пользовался, оказывается скорее обременительным, чем полезным, только если выходит за пределы целесообразной умеренности.
Храбрость занимает среднее место между самонадеянной отвагой и робостью.
Собственная нравственная нечистоплотность – это знак презрения к самому себе.
Не дано увидеть те силы, которые позволено только ощущать.
Первую чашу пьем мы для утоления жажды, вторую – для увеселения, третью – для наслаждения, а четвертую – для сумасшествия.
Клавдий Клавдиан
(примерно 370–404)
римский поэт
Скрытая добродетель ничего не стоит.
Настоящей победа бывает только тогда, когда сами враги признают себя побежденными.
Природа всем дала возможность обрести счастье – если бы мы только знали, как ею воспользоваться.
Видимость мира делает войну еще опаснее.
Смерть всех уравнивает.
Публий Флавий Вегеций Ренат
(конец IV – начало V в.)
римский военный историк
Больше пользы в сильных воинах, чем в высоких.
Храбрость важнее количества.
Никто не боится действовать, если он уверен, что хорошо знает свое дело.
Меньше боится смерти тот, кто меньше знает радостей в жизни.
Пусть тот, кто желает мира, готовится к войне.
Война