по пляжу, по утоптанному песку между кучками гальки, каким-то образом втащила себя по ступенькам на вершину утеса и побежала по дороге к колледжу. Казалось, дорога никогда не закончится, хотя до колледжа было только полмили; с каждым мучительным шагом он лишь отдалялся. Сердце вырывалось из груди, а в ногах будто исчезли все кости.
Вскоре я увидела, как автомобиль сворачивает с подъездной дороги и по неровной колее, проходящей по краю утеса, направляется ко мне. Я замахала руками, и машина затормозила. Это был мистер Грегори.
Не знаю, как я ему все сказала. Перед глазами крутится картинка: я стою там, вся в песке, волосы развеваются на ветру, и показываю на море. Он молча открыл дверь, и я села в машину. Разумнее было отправиться к колледжу, но вместо этого мистер Грегори развернул автомобиль, и мы вылезли возле лестницы, ведущей к пляжу. Позже я размышляла, то ли он мне не поверил, то ли хотел увидеть все своими глазами перед тем, как звать на помощь. Не помню, как шли, а последнее, что всплывает в памяти, – мы вдвоем стоим возле тела Рональда.
Все так же без единого слова мистер Грегори опустился на колени и стал рыть песок руками. На нем были кожаные перчатки, что облегчило ему задачу. Мы оба работали молча, лихорадочно разгребая песок, пока не отвоевали верхнюю часть тела. Кроме вельветовых брюк, на Рональде была только серая рубашка. Мы откопали затылок, который был похож на какое-то животное: мертвую собаку или кошку. Влажный на глубине песок забился в соломенные волосы. Я попыталась их отряхнуть и почувствовала, какими холодными и грязными стали ладони.
– Не трогайте его! – резко одернул мистер Грегори.
Я быстро, словно обжегшись, убрала руку, а он очень тихо произнес:
– Лучше оставить все как есть. И так понятно, кто это.
Я понимала, что мальчик мертв, но почему-то подумала, что его нужно перевернуть. В голову пришла нелепая мысль – сделать искусственное дыхание «изо рта в рот». И хотя я осознавала несуразность своего порыва, меня не покидало чувство, что нужно что-то предпринять. Мистер Грегори, сняв левую перчатку, приложил два пальца к шее Рональда.
– Мертв, – констатировал он. – Мы ничего не можем сделать.
Мы молча стояли около него на коленях. Казалось, что мы молимся… и я бы помолилась, только нужные слова все не шли на ум. Вскоре выглянуло солнце, и вся ситуация внезапно стала какой-то нереальной, будто нас двоих фотографируют на цветную пленку. Все вокруг заиграло красками, приобрело четкие контуры. А песчинки в волосах Рональда засверкали тысячей огоньков.
– Нужно позвать на помощь, позвонить в полицию, – сказал мистер Грегори. – Вы подождете здесь? Я ненадолго. Или, если хотите, можете пойти со мной. Хотя мне кажется, лучше кому-то из нас остаться.
– Хорошо, – ответила я. – На машине быстрее. Я подожду.
Он торопливо направился в сторону озера, насколько позволял покрытый галькой берег, потом свернул за уступ и исчез из виду. Минуту