Склонившись в низком учтивом поклоне, он негромко произнёс
– Прибыл русский доктор Дадукалов, о превеликий Богдо-хан.
Правитель поднял голову.
– Был ли благополучен его долгий путь?
– Он говорит – да. На двадцати трех урто'нах2 его ждали свежие лошади, – пояснил лама и уточнил. – Солнцеподобный примет русского по дворце или в рабочем кабинете?
Богдо-хан с минуту размышлял:
– Я встречу спасителя Халхи здесь, в присутствии правительства, пусть все соберутся через четверть часа.
Слуга поспешно вышел, чтобы передать распоряжение. Он знал, что чести быть принятым в тронном зале удостаиваются немногие.
Вскоре появилось правительство. Не спеша входили в палату и важно рассаживались за длинным столом чёрного дерева «восемь благородных монголов» – министры и высшие князья. В торце занял место Джалханцзы'-лама, премьер-министр.
Секретарь ввёл русского доктора. Приблизившись к трону, тот почтительно поклонился Правителю. Заслышав незнакомые шаги, Богдо-хан чуть подался вперёд. Его безжизненные выцветшие глаза как будто оживились. Казалось, что неимоверным усилием воли он пытается преодолеть слепоту, чтобы увидеть стоявшего напротив человека. Пристальными взглядами изучали его и члены правительства. На вид русскому было немногим более сорока. Среднего роста, сухощавый, он стоял в непринуждённой позе. На нём ладно сидел парадный вицмундир с погонами Медицинского Департамента и с двумя рядами орлёных пуговиц. Строгий галстук охватывал ворот безупречно-свежей накрахмаленной манишки. Крупная голова посажена гордо, густые, чёрные, с первой сединой волосы зачесаны назад. Загорелое энергичное лицо, короткая бородка-эспаньолка, волевая складка рта, прямой нос, с широким вырезом ноздрей, глаза тёмные, с текущим из-под ресниц сильным светом.
Приложив правую ладонь к сердцу, он произнёс неожиданно глухим и надтреснутым голосом по-монгольски:
– От своего имени и от имени русского народа, я счастлив приветствовать Великого Богдо-хана в этом великолепном Храме.
Помедлив, словно осмысливая услышанное, Правитель кивнул и торжественно проговорил:
– Прошу тебя выслушать мой Указ, о, посланец щедрого Белого Царя, – он сделал повелевающий жест. Тотчас же премьер-министр взял со стола лист твёрдой желтоватый бумаги, поднёс его глазам. Он начал читать и русский доктор построжал лицом, выпрямился и развернул плечи. Слова Джалханцзы-ламы, произносимые гортанным голосом, гулко разносились по огромному залу, отчётливо проникали в сознание:
«Указ Правителя Веры, дающего блаженство всем живым существам на Земле, драгоценнейшего ламы Хубилгана Джебцзун-Дамбы-Хутухты, ведающего религией и правящего Срединным Государством, блистательного, подобного Солнцу, имеющего десятитысячелетний возраст, святейшего Богдо-хана:
«Я, Правитель, возведённый на трон по решению Неба и тройственному