что в миг оргазма он валится в опустошенное забытье.
Когда он приходит в себя, дождя уже не слышно. Девушка – брови чуть насуплены, глаза закрыты – лежит под ним, вяло закинув руки за голову. Его ладони покоятся под ее грубой вязки свитером, на грудях. Колготки и трусики Мелани валяются, сплетясь, на полу; его брюки спущены ниже колен. «После бури», – думает он: чистой воды Жорж Грос[13].
Отворачивая лицо, она высвобождается, собирает одежду и выходит из комнаты. И через несколько минут возвращается одетая.
– Мне нужно идти, – шепчет она.
Он не пытается ее удержать.
На следующее утро он просыпается с ощущением полного блаженства, которое не покидает его и в дальнейшем. Мелани на занятиях отсутствует. Из своего кабинета он звонит в цветочный магазин. Розы? Нет, пожалуй, не розы. Он заказывает гвоздики.
– Красные или белые? – спрашивает женщина.
Красные? Белые?
– Пошлите двенадцать розовых, – говорит он.
– У меня нет двенадцати розовых. Может быть, послать разные?
– Ну пошлите разные.
Весь вторник из тяжелых туч, наползающих с запада на город, льет дождь. В конце дня, пересекая вестибюль здания, в котором находится факультет передачи информации, он замечает Мелани, ждущую вместе с горсткой студентов в дверях, когда поутихнет ливень. Он подходит к ней сзади, кладет руку ей на плечо.
– Подождите меня здесь, – говорит он. – Я подвезу вас до дома.
Он возвращается с зонтом. Переходя площадь по направлению к парковке, он прижимает ее к себе, чтобы укрыть от дождя. Внезапный порыв ветра выворачивает зонт наизнанку; они вдвоем неловко бегут к машине.
На ней блестящий желтый дождевик; в машине она надвигает капюшон на лоб. Лицо ее разрумянилось; он и не глядя видит, как вздымается и опускается ее грудь. Она слизывает дождевую каплю с верхней губы. «Дитя! – думает он. – Не более чем дитя! И что я делаю?» Но сердце его, охваченное желанием, бьется неровными толчками.
Они едут в густом предвечернем потоке машин.
– Я вчера скучал по тебе, – говорит он. – У тебя все нормально?
Она не отвечает, просто смотрит на «дворники».
Остановившись на красный свет, он берет ее холодную ладонь в свою.
– Мелани! – говорит он, стараясь произнести это как можно небрежнее. Но он давно уже разучился ухаживать за девушками. Голос, который он слышит, принадлежит притворно-ласковому родителю, не влюбленному.
Он тормозит перед ее многоквартирным домом.
– Спасибо, – говорит Мелани, открывая дверцу машины.
– Ты не пригласишь меня к себе?
– Я думаю, моя соседка дома.
– А как насчет сегодняшнего вечера?
– Вечером у меня репетиция.
– Так когда я снова тебя увижу?
Она не отвечает.
– Спасибо, – повторяет она и выскальзывает из машины.
В среду она сидит в аудитории, на своем обычном месте. Они все еще занимаются Вордсвортом, шестой книгой «Прелюдии» – поэт в Альпах.
Он