свел руки – могучие крылья хлопнули в такт, и он исчез. Но перед этим маг взглянул на ведьму – и та кивнула.
Ох как мне это не понравилось. Плевок вслед – не смертельно, но всегда неприятно.
Легкой пританцовывающей походкой, совершенно не вязавшейся с окровавленным лицом и вывихнутой, безвольно свисающей левой рукой, Алиса подошла ко мне.
– Ты тоже должна уйти, – сказал шеф.
– Конечно, с превеликим удовольствием! – откликнулась ведьма. – Но перед этим у меня есть маленькое… совсем маленькое право. Ведь так, Антон?
– Да, – прошептал я. – Воздействие седьмой степени.
На кого будет направлен удар? На шефа – смех. Тигренок, Медведь, Семен… ерунда. Егор? А что ему можно внушить на самом слабом уровне вмешательства?
– Откройся, – сказала ведьма. – Откройся мне, Антон. Вмешательство седьмого уровня. Шеф Ночного Дозора свидетель: я не перейду границы.
Семен застонал, до боли сжимая мое плечо.
– У нее есть это право, – сказал я. – Борис Игнатьевич…
– Поступай как знаешь, – тихо ответил шеф. – Я смотрю.
Я вздохнул, раскрываясь перед ведьмой. Да ничего она не сможет! Ничего! Вмешательство седьмой степени – ей никогда не повернуть меня к Тьме! Это просто-напросто смешно!
– Антон, – мягко сказала ведьма. – Скажи шефу то, что ты хотел сказать. Скажи правду. Поступи честно и правильно. Так, как ты должен поступить.
– Минимальное воздействие… – подтвердил шеф. Если в его голосе и была боль, то так глубоко, что мне не дано было ее услышать.
– Многоходовка, – сказал я, глядя на Бориса Игнатьевича. – Двусторонняя. Дневной Дозор жертвует своими пешками. Ночной Дозор – своими. Ради великой цели. Ради привлечения на свою сторону волшебницы великой, небывалой силы. Может погибнуть молодой вампир, которому так хочется любить. Может погибнуть, сгинуть в сумраке мальчишка со слабенькими способностями Иного. Могут пострадать свои сотрудники. Но есть цель, что оправдывает средства. Два великих мага, сотни лет противостоящих друг другу, затевают очередную маленькую войну. И Светлому магу тут труднее… он все ставит на карту. И проигрыш для него – не просто неприятность, это шаг в сумрак, в сумрак навсегда. Но все-таки он ставит на карту всех. Своих и чужих. Так, Борис Игнатьевич?
– Так, – ответил шеф.
Алиса тихонько засмеялась и пошла к люку. Ей сейчас было не до полетов. Тигренок помяла ее от души. И все-таки ведьма пребывала в хорошем настроении.
Я посмотрел на Семена – тот отвел глаза. Тигренок медленно трансформировалась обратно в девушку… но тоже старалась не смотреть мне в лицо. Медведь коротко взревел и, не меняя обличья, затопал к люку. Ему труднее всех. Он слишком прямолинейный. Медведь, прекрасный боец и противник компромиссов…
– Гады вы все, – сказал Егор. Приподнялся рывками – не только от усталости, сейчас его подпитывал шеф, я видел тоненькую ниточку силы, струящуюся в воздухе, – поначалу всегда трудно выдираться из своей тени.
Я вышел следом. Это было нетрудно, за последние четверть часа