похуже. У тебя есть выбор, Кропотливый. – Я обхватила Какофонию обеими скользкими от крови ладонями и сощурилась, глядя в прицел. – Ты отпускаешь ее и получаешь точность. Или продолжаешь тянуть и получаешь что похуже.
– Сэл… – шепнула Агне, но продолжить не осмелилась. Даже это слово, пусть и тихое, заставило горло двинуться у лезвия. И пусть оно угрожало не мне, я ощутила болезненную гримасу Агне как никогда остро.
– Нет, скиталец, – ответил Кропотливый холодным, как ночь, голосом. – Это у тебя есть выбор. Погонишься за мной – может, не догонишь, может, убьешь. Или останешься и поможешь подруге.
Он сощурился. Я широко распахнула глаза. Агне вскрикнула. Он нацелил нож в сонную артерию.
– Прежде чем она истечет кровью.
И вонзил.
10. Терассус
Скрежет стали. Женский вскрик. Злое рычание. Все – краски, звуки, свет – сошли на нет, мгновение затянулось вечностью. И когда они вернулись до боли холодным воздухом в легких, я была готова увидеть кровь Агне, залившую всю мостовую.
А чего я совсем не ожидала, так это хладнокровного убийцу, который с удивлением и тревогой смотрел на нож в руке, согнутый идеальным полумесяцем.
«Невозможно, – подумала я, потому что иное в голову попросту не приходило. – Удар был прямым. Я же видела».
И все же нож сумел прочертить лишь ярко-красную полосу поперек горла Агне, а потом превратился в бесполезный кусок металла. И в поисках объяснения и Кропотливый, и я оторопело уставились друг на друга.
Никто не заметил ладонь Агне, пока та не обхватила здоровую руку революционера и не цыкнула языком.
– Как грубо.
А потом сдавила.
Раздался громкий хруст. Кропотливый рухнул на колени, крича и хватаясь одной бесполезной рукой за другую, согнутую, как тот валяющийся на земле нож.
– О, ну прелесть, – презрительно выдала Агне, коснувшись царапины – которая вообще-то должна была стать смертельной раной, – и отняла от нее окрашенную алым перчатку. – Теперь у меня кровь. Хоть представляешь, как трудно будет это замаскировать?
– Ты… ты… – Губы Кропотливого шевелились, пытаясь подобрать слова, равно как глаза силились разглядеть ее, нависшую над ним, одновременно грациозную и яростную. – Ты же… ты…
– Маг, – прошептала я. – Ты же сраный мастер осады, так ведь?
Улыбка вернулась, как будто никуда не девалась. И все шесть с половиной футов роста склонились в изящном реверансе.
– Агне Молот. Мастер осады, вольный скиталец и любитель поэзии, – она подмигнула мне. – К вашим услугам.
– Солгала… – всхлипнул Кропотливый, уставившись на свои переломанные конечности. – Ты мне солгала… ты…
– Ой, смотри на вещи трезво, дорогой. Ты-то шпион, – фыркнула Агне. – И давай не будем забывать, кто тут пострадавшая сторона. Ты мне горло вскрыть пытался.
– Ты мне руку сломала, сука!
– У-у, сладкий. – Она бережно обхватила его лицо руками. – Я что, еще и сердечко тебе разбила?
И