последней радиосвязи стало известно следующее: группа Гурия прошла самую трудную часть маршрута – почти вертикальную километровую стену – и уже достигла более пологой её части; как раз выполаживание стены и стало причиной ЧП. Дело в том, что пока команда лезла по вертикальной части стены, траектория падения камней, слетающих с верхней, более пологой её части, была такова, что они ребят облетали, а как только они вылезли на эту более пологую часть, тогда и стали отличной мишенью для камней. Таким образом, из восьми человек команды у них было три пострадавших, из них один неходячий – сам Гурий, которому камень угодил по ягодице, и два ходячих – у одного перебита ключица, у другого правая рука. Кстати, этим последним был Коля Романенко, тот самый, который четырьмя годами раньше спас мою альпинистскую честь, а тем самым и всю мою альпинистскую карьеру.
Глубокой ночью к нам подошли три мастера спорта (двое из Ростовской команды соперников) и принесли на себе две части от акьи для транспортировки Гурия. Теперь не дожидаясь рассвета, вдевятером мы двинулись в направлении пострадавшей команды. Ещё 15–20 человек из нашего и других сборов должны были идти следом за нами – они понадобятся на леднике, чтобы тащить акью с Гурием, где технической работы будет мало, зато физической очень даже много. Итак, после двадцати часов непрерывной изматывающей работы на стене, благодаря таланту и усилиям Адика Грачёва, доктор Гена Жураковский и акья были доставлены к раненым уже в конце первого дня. Второй день ушёл на спуск акьи с Гурием по 400-метровой стене со множеством маятников и, наконец, достиг снежно-ледового склона длиной в 1,5 км. Вот именно по этому склону мы с Мишей Ильяшевичем и другой парой очень быстро спускали акью до самого ледника, где у нас подхватили её поджидавшие там вспомогатели. Таким образом, к вечеру третьего дня Гурий уже находился в базовом лагере.
Вообще говоря, для спасательных работ такого уровня – почти вертикальная стена – всегда применяют специальное тросовое снаряжение – несколько катушек с 5-мм металлическим тросом, каждая по 100 метров, которые наращиваются по мере надобности. Такой трос выдерживает нагрузку в 2,000 кг. Но, конечно, и весят они соответственно – на порядок тяжелее, чем капроновые верёвки той же длины, так что доставка их к месту транспортировки тоже не лёгкая работа. И справедливости ради, надо сказать, что такие катушки нам доставил вертолёт в конце третьего дня, когда акья с Гурием была уже почти на леднике, т. е. когда надобность в них полностью отпала. Когда появился вертолёт, все, кто участвовал в спасательных работах, остановились и с ужасом наблюдали за тем, как из повисшего (высота чуть более 5,000 метров, ему нельзя приземляться, он может не взлететь на такой высоте) вертолёта вылетали и приземлялись на снег тяжёлые катушки с тросом. Мы понимали, что теперь кому-то придётся нести их на себе обратно в базовый лагерь. А остановить вертолётчиков мы не могли – у нас не было с ними никакой связи, впрочем, связи не было с вертолётом и из базового