подполз к жене. Во что-то вляпался. Липкое. Как тот памятный скотч, что после трения отдаётся с ожидаемым звуком. Она его убьёт. За эти брюки. За то, что грязно. Хотя не он разлил, но попадёт ему. Ещё гости… окончательно спятили.
– Да не трогайте вы меня! – Игорь саданул особо назойливого.
Жену пусть свою хватает, а он будет смотреть на свою. И на нешарфик.
– Соня. Сонечка. А что это? – Игорь коснулся шейного платка.
Тут же получил по руке со словами «нельзя, ты чё, охренел?!», но моментально дал сдачи. Чего этот каждый себе позволяет?! Кто это вообще? Да не волнует!
– Сонечка… Это же не шарф, да? – Игорь пропустил ткань между пальцев. – Не шарф, – лично подтвердил, затем округлил глаза и глядя на Софию выпалил, – штора! Соня, зачем ты порвала штору? Соня, говори! – от тряс её за плечи, а она молчала.
Всё так же молчала. Он кричал, матерился, выл, а она недовольно смотрела мимо него. София Максимовна смерть и ту нашла весьма неудобной и откровенно раздражающей.
Игоря оттащили. Сопротивлялся. Пинался. Даже плеваться удумал. Скрутили, руки связали у спины тремя галстуками «Селёдка», в рот запихнули грушу «Этюд Киевский». Бросили в кресло, приставили двух караульных из второго эшелона. Ранги повыше принялись шушукаться.
– Какую полицию?! Очнись! – гаркнул на истерящую всякую. – Кому надо позвоню.
Минут через десять, если верить бриллиантовым часам, Кто Надо прибыл. Недовольный, но по форме. Возможно, это взаимосвязано. Ибо даже дорогим друзьям ночью хочется отдыхать. Вопреки тому, что их дружба очень высоко ценится.
Обменялись рукопожатиями. Вернулись на кухню. София не думала никуда уходить. Больше не думала. На шее болтался облапанный мужем кусок лавандовой шторы. Ноги неестественно разведены, будто ранее Сонечка демонстрировала, что шпагат – это не про неё. Между коленей размазанные тем же Гарольдом Васильевичем пятна крови. Грудь в алых брошах, что безуспешно скрывали память о колотых ласках ножа. Он, кстати, покоился тут же – на правой ладони. Ладони, которой более не достанется улыбок ногтей, позволяющих сознанию твёрдо уяснить, что Сонечка счастлива.
– Иронично, – выдохнул Кто Надо. – Понятно, что это свои. Орудие убийства вложили жертве, типа она сама себя порешила. Хотя любому идиоту очевидно, что суицид здесь не прокатит. При всём моём желании и всех твоих возможностях, – добавил, протяжно выдохнул.
– Какие свои?! – обеспокоился бизнесмен. – Муж? Прислуга?
– Ты про список подозреваемых? Муж. Прислуга. Гость номер один. Гость номер два. Сколько вас?
– Да ты гонишь?!
– Я? Нет. Я тебе рассказываю, как дело обстоит. Кстати, никто не уехал?
– Блин… – волосатые пальцы обхватили седые виски. – Чего? Не знаю. Что теперь делать? У меня контракт с иностранцами. Мне сейчас вообще в прессу нельзя с такими историями.
– А когда-то можно было?
– Ты знаешь, – руки обхватили погоны, – любые…
– Ну…
– … ресурсы.