ухом. Он вздрогнул и сразу «включился».
«Ну, дальше, дальше, квашня».
«А дальше она мне сказала, что такого названия не знает, и никогда не слышала».
«Чтооооо???» – я от досады готов был провалиться – «А чего же ты мне голову морочил?»
Я собирался накинуться на Игоря и растерзать его.
«Да не морочил» – Игорь мне загадочно улыбнулся – «Потом она отдышалась и вдруг заговорила совершенно по-другому. Она сказала, что её старенькая мама, которой уже за семьдесят, и которая, как я уже говорил, из старообрядческой семьи, тоже всю жизнь интересовалась различными старыми деревушками нашего края и даже составляла там какую- то картотеку названий этих самых деревушек. И, возможно, она знает, где находится эта деревня. Короче, Раиса Семёновна попросила нас прийти к ней в библиотеку через два дня и тогда она скажет, что удалось узнать ей от своей матери».
Сложно описать то нетерпение, которое испытали мы за эти два, казалось, бесконечно тянувшихся дня. У меня снова возникло ощущение, что время замедлило свой ход. Вечерами я слонялся по квартире, не находя себе места. Один раз даже залез в ванну и закрыл глаза. В ушах зашумело, словно рядом подул ветер. Я снова очутился в степи, у дымящегося костра. На глазах появились слёзы. «Да что же это за наваждение такое? Быстрее бы… быстрее… всё это кончалось. А иначе… можно и свихнуться, если ЭТО… будет бесконечно продолжаться».
Мысли кружились в моей голове, словно какие-то тени или призраки. И вдруг бушующий океан эмоций просто ворвался в мою бедную душу. Я не знал, как с ними совладать и мне, как и ТОГДА стало жутко. Это было довольно необычно, потому что в этот раз я находился не в поле, и даже не в библиотеке, а у себя дома. Возникло ощущение, что я – это не я, просто моя душа вселилась в какое-то постороннее тело, а, может, наоборот, улетела куда-то в безвоздушное пространство. Стихи… опять лирические стихи звучали, словно со стороны, словно отдалённое эхо, но я их слышал отчётливо и проносил сквозь душу.
Закрою глаза и тебя представляю;
Ты – женщина, Вечной ты жизни река.
Ты – светлое поле, не видно в нём края;
Но вижу, над ним собрались облака.
И светлым дождём они могут пролиться;
И громом звенящим забьёт высота.
И радугой нежной отобразится -
Твоя беспокойная красота.
Мечтаю в твоём раствориться я теле;
Но сердце пронзает тревожная боль -
Снежинкой, кружащейся в зимней метели -
Летишь по сверкающей глади земной…
А вдруг ты растаешь на чьей-то ладони?
И капелькой светлой ты в реку умчишься,
Купаться в реке будут резвые кони;
Но верю, ты ЖЕНЩИНОЙ возродишься…
И снова ты тенью промчишься по миру;
И ревностью жгучей заноет душа.
Я нарисую тебя, и картину -
В сердце своём сохраню на века…
Зову я тебя сквозь бескрайние годы;
Ищу я тебя и в раю и в аду,
Быть