глаза, капая с ресниц, походя на слезы…
От какого-то морока, словно завороженная, я рассматривала бурлящую пропасть, расплывающуюся и вновь собирающуюся воедино. Она была невообразимо далека, но ее я видела яснее всего, чувствовала ее зов… Расстояние, которое нас разделяло, являлось непреодолимым и, в любом случае, несовместимым с жизнью. Существовал только один шанс достичь ее без ущерба расплющиться в кровавую лепешку в пенной утробе – взлететь и обернуться дикими лебедями. Другими словами – шансов выбраться сухими из воды у нас с Басей не было…
Я посмотрела на компаньонку, судорожно втягивающую разряженный воздух своим утонченным носом с хищно раскрытыми ноздрями, прикидывавшую шансы на успех; ее образ плыл перед глазами, мне стоило усилий концентрировать взгляд на ней. Это до боли знакомое красивое лицо, так редко виденное мною растерянным и встревоженным… Эти глаза, зеленые и прозрачные с мелким злым зрачком посередине, четко смотревшим мне в упор, словно дуло пистолета, вызвали во мне бурю эмоций. Я всегда была более чувствительнее, чем она, поэтому быстро и шумно разрыдалась. Бася лишь прикусила губу, все поглядывая то на меня, то на пропасть. Вытерев, наконец, слезы и пот, не смея что-либо сказать, лишь глубоко и тяжело дыша, я глянула на лес, откуда доносились надвигающиеся, как смертоносная буря, адские металлические голоса, орущие в рупор, повторяющийся речитативом, смешавшимся с лаем свирепых собак, призванных поймать двух провинившихся лис и разорвать их на клочья.
Оглушенная, я вновь повернулась к старшей подруге и серьезно посмотрела ей в глаза. Очень серьезно, посылая взглядом выразительный призыв хорошо все взвесить.
Тут в моей голове закружились бесцветные картинки тюремных камер с серыми лицами тюремных жительниц. Бася поняла меня без слов, по первому взмаху ресниц. Эту особую форму взаимопонимания, я бы даже сказала симбиоза наших сознаний, мы выработали давно, а может, она родилась с нами. Я видела, как эти серые картинки теперь всплывают и у нее перед глазами. И красивое женское лицо, вдруг скрючившись и почернев от злости, изрыгнуло плевок в сторону леса.
Вы видели когда-нибудь лицо Карабаса Барабаса с черными неподвижным акульим прищуром, в котором читается зверское желание переломать деревянный хребет любой глупой кукле, попавшей под горячую руку?
Это было лицо Баси в ту секунду, во взгляде которой ясно читалось это страстное намерение. И если бы не одно обстоятельство – погоня за нашими светлыми головками свирепыми крысыловами, мой жизненный путь закончился бы в этой самой точке, (сразу оговорюсь, возможно, не самой ужасной, что я могла себе представить), со свернутой на бок шеей, – любимым приемом, отработанным в совершенстве моей подругой.
Но Бася никогда не делала лишних телодвижений, в ее голове всегда был антикризисный план, продуманный хотя бы на ближайшие шаги. И тратить силы на и так бесперспективное мое будущее, у которого один конец смотрелся хуже другого, она посчитала нужным сосредоточиться