да. Вы же не подумали, в самом деле, что мы ограничимся только зубами? Вот, взгляните, – эта штука называется секатор языка. Захватываем цепочкой участок мягкой ткани, затягиваем вот этим винтом – и отсекаем кусочек за кусочком. Можно использовать не только на языке – губы, щеки – этому малышу все под силу. Что скажете?
Герберт ощутил, как внизу живота нарастает резь.
– Да не молчите вы. Пока язык еще цел, используйте его. Как вам моя коллекция? Нравится? Ну что, приступаем? Готовы?
– Нет… Пожалуйста… – Вместо голоса у него получился лишь тихий свистящий шепот.
– Нет? – Мортон сделал удивленное лицо, но глаза оставались холодными, злыми. – Мне казалось, вам будет интересно сравнить свои методы с моими. Ведь мы с вами почти коллеги, не так ли?
Герберт вдруг увидел, что последними в ряду инструментов лежат знакомые ему плоскогубцы – точь-в-точь такие, как у него были в Бельгии. И – тут его сердце пропустило удар – нож. Нож с инициалами «Г» и «О».
– Впрочем, – полковник перехватил его взгляд, – мы можем забыть старые обиды. Всего этого можно избежать, если…
– Если что?! – почти выкрикнул Герберт. – Что нужно сделать, скажите!
– Сущие пустяки. Вы знаете, где ваша дочь?
– Элис?.. – Герберт задохнулся от этого имени. – Разве она жива?
– Жива и здорова. Росла у меня и была всем обеспечена. Ей сейчас семнадцать. И, представьте себе, у нее отличные молодые зубы.
Герберта будто вновь окунули в ледяную воду.
– Зубы? – переспросил он.
– Здоровые и крепкие зубы. Раз уж вы не знаете, где мои зубы, и не хотите, чтобы я забрал ваши, то отдайте мне зубы Элис.
– Боже… – выдохнул Герберт.
– Вы ее отец. Вы имеете право передать мне в собственность ее зубы. Подпишите дарственную, у меня все готово. – Он достал лист бумаги, испещренный ровными чернильными строчками. – Подпишите – и уйдете отсюда, сохранив все свои зубы.
– Боже мой…
– Ну или я отпущу ее, и продолжим с вами. – Он взял в руки «пеликан», ослабил винт, прищурился, вымеряя расстояние между кончиками инструмента. – Что вы выбираете?
Герберт зажмурился.
– Что вы выбираете, Освальд? – прогремел полковник Мортон. – Чьи зубы мне забрать? Ваши или ее? Ну же?! Отвечайте!
Мир покачнулся. Мир встал на ребро, как монета. Боль, бесконечная боль – или пустота. Та самая пустота после пятой кружки джина… Когда-то он сделал выбор. Сейчас у него второй шанс.
Люди ведь меняются? Или нет?
– Ее… – прошептал он.
– Громче! Не слышу!
– Ее зубы…
– Что вы там мямлите, Освальд! Скажите четко и ясно, что вы хотите, чтобы я выдрал все зубы у вашей дочери!
– Я… Я хочу, чтобы вы… Чтобы вы выдрали все зубы… у… у моей дочери.
– Громче, Освальд!
– Я! Хочу! Чтобы вы выдрали! Все зубы! У моей дочери!
– Хорошо. –