– обвинений в невнимании к сыну – и теперь могла изливать горечь, используя как предлог только эгоизм, безответственность и незрелость мужа.
Не то чтобы у нее были проблемы с использованием этих средств массового раздражения. О нет. Однако Роб отдавал себе отчет в том, что все неприятности, которые Джейн доставляла ему, были всего лишь способом хоть как-то испортить мужу удовольствие, и потому легко относился к ее нападкам. Но в странном звонке от адвоката с письмом в придачу было нечто такое, что заставляло Роба нервничать и обостряло раздражение, причиняемое Джейн. Обостряло настолько, что если бы она сказала еще хоть слово о юристах, Купер придушил бы ее на месте.
Тот факт, что в последние две ночи он почти не сомкнул глаз, ситуацию не улучшал. Даже когда Роб проваливался в нечто, напоминающее сон, его начинали преследовать разнообразные кошмары, самым ярким из которых был тот, где Купер стоял на боксерском ринге со связанными руками, а Джейн вовсю колотила мужа. Вот почему в понедельник утром Купер чувствовал себя более усталым, чем воскресным вечером, когда ложился. Тем не менее мысль о том, чтобы снова забраться под одеяло, Роба не привлекала, прежде всего из-за неведомого молота судьбы, который нависал над ним уже почти двое суток, и из-за тугого узла, стянувшего воедино все его внутренности.
Что бы ни затевали против Роба эти Эллис, Александр и Ингланд, он уже ненавидел их всеми фибрами души. Но до девяти утра оставалось еще больше часа, и это время надо было как-то пережить. Поэтому Роб вздохнул, схватил свой халат и поплелся в ванную.
Приняв душ и побрившись, Купер принес в свой крошечный кабинет кружку чая и тарелку с тостами и уселся за стол. Ничего, что его рабочее место не слишком презентабельно, зато здесь, так же, как в домашнем секторе стадиона «Юнайтед» и у барной стойки в «Розочке», он чувствует себя лучше всего. Фотографии любимых игроков и разнообразные сувениры скрывали стены, а на письменном столе прямо перед обитателем жилища стояла рамка с портретом юного и гораздо более стройного Роба в обнимку с улыбающимся Гэри Роджерсом. На серебряной табличке внизу рамки выгравированы слова: «На поле с легендой – март 1994 года».
Роб некоторое время глядел на телефон и жевал тосты, а когда на часах цифра пятьдесят девять сменилась двумя нулями, снял трубку и набрал номер, указанный в лежавшем перед Купером письме от адвоката.
– Доброе утро! Вы позвонили в юридическую фирму «Эллис, Александр и Ингланд». Мы открыты с девяти часов утра до…
Доведенный ожиданием до грани нервного срыва, Роб швырнул трубку на телефон.
– Да уже давно девять, козлы! – воскликнул он. – Уже две минуты десятого.
Чтобы убить время, Купер включил компьютер и просмотрел свою почту. Нужные сообщения он оставил, чтобы заняться ими в более спокойном состоянии, а пока удалил все, что касалось продажи виагры по сниженной цене и увеличения пениса за космические деньги.
– Ну что, мерзавцы, – пробормотал Роб, снова набирая номер адвокатской конторы. – Уже почти десять, так что вам лучше…
– Доброе