ещё и подслушивает! – закричала Рита Валова и побежала к двери. – Да она же обнаглела окон-ча-а-ательно!
– Михаил, вы не проводите? – спросила Маргарита, явно наслаждаясь демонстрируемым ею спокойствием.
– И не вздумай, Михаил! – приказала Рита.
– Или иди и не возвращайся! – поддержала Светлана.
Взволнованные, они обе перешли на «ты» и даже не заметили этого. Энергетическое давление двух пар вцепившихся в Готовцева глаз преодолеть, казалось, не представляется возможным.
– Выбирай! – Рита Валова скрестила руки на груди, точнее, чуть ниже, для чего энергичным и ловким движением обеих рук подтолкнула груди вверх, подчеркнув их спелую наполненность.
Светлана, между тем, приблизилась к дверному проёму и выглянула наружу.
– Гликось, зубы сушит, – сообщила она. – На-а-аглая, как не знаю кто.
– Она, дескать, одна – это что-то, – подхватила Рита, – а остальные, дескать, все никто и звать никак. А если…
В это время Готовцев приблизился к ней и шепнул Рите на ухо:
– Первоисточник. – И мотнул головой в сторону двери.
Рита замолчала и на секунду или две вытаращила глаза с целью принятия решения, а потом кивнула головой и махнула кистью руки. Под звуки выражаемого Светланой недовольства Готовцев надел плащ и вышел.
Маргариту он нашёл стоящей на крыльце заводоуправления. Было сыро и холодно, и потому нос у неё оказался покрасневшим, а шея короче, чем обыкновенно. Тем не менее, она походила на японку. Укрупнённый вариант японской женщины с осветлёнными волосами.
– Вы прекрасно выглядите, – сказал Готовцев. – На вашем фоне даже эта омерзительно-осенняя улица смотрится не так безобразно.
– Не боитесь, что восприму ваши комплименты на полном серьёзе? – спросила Маргарита, и Готовцев не смог отыскать отсвета улыбки в её глазах.
Также стараясь не улыбаться, он заявил:
– Этого я не боюсь. Я могу, совершенно не опасаясь последствий, говорить какие угодно комплименты женщинам до сорока лет включительно.
– Думаете, мне ещё далеко до сорока?
Сорок ей будет лет через пять.
– Сорок вам будет лет этак через десять, – прищурился Готовцев.
– Намного раньше, – не без торжества улыбнулась Маргарита.
Однако тотчас же с тревожной пытливостью взглянула на собеседника. Вероятно, она произвела мысленную рокировку и обеспокоилась, не является ли она в глазах Готовцева той женщиной, которой не следует комплименты сорокалетних мужчин (а Готовцев, стопроцентно, не старше) воспринимать всерьёз. Готовцев сделал вид, что не заметил её тревоги. На его лице было то, что и должно было быть обозначено, – удивление и недоверчивость.
– Ну уж, намного раньше! – произнёс он.
– Идёмте-идёмте! – заторопилась женщина. – Холодно. И ветер мерзкий. Да, так вот… Я расскажу о себе. Вкратце. Они не любят меня, но мне что до того. У меня столько врагов, что… И не такого калибра, как эти… сплетницы. Я ведь – вы уже знаете – предпринимательством занималась.