Киеве и окрестностях Силантий.
– Так-то родичи, – раздался голос Кудеса. – В Киеве, как я вижу, половина населения – чужестранцы. Кто кому поклоняется или нет, не разберешь.
Теперь уже у Силантия на лице мелькнула усмешка.
– Подол и окраины точно Христа не примут. Перун, и тот больше почитателей имеет. Перны народ против Христа настраивают.
– И глупо делают, – неожиданно заявил Кудес. – Вперед на два шага не смотрят. Князь, хоть его и поминают лихим словом, умнее будет, потому что в данном случае своих советников ромейских слушает да Добрыню. Те умеют сказать и дело сделать. Волхвов изгнали, Аратынь разорили, кто следующими будут? Перны. Над ними уже занесен меч, а они этого не зрят. А если и зрят некоторые из них, то ничего не делают для того, чтобы отдалить свою опалу и изгнание. Мы, радетели, – только лишь первые на пути князя и его помощников, с кем они всерьез хотят разобраться.
– Предвидишь ослабление пернов? – уточнил Добросвет.
– Их изгнание и полное забвение. Не нужны они уже стали князю. Кто по сговорчивее, те еще как-то приживутся, а что касается таких, как Сварий и его помощники, тех княжеская милость может задеть всерьез, но не сейчас, годочка два-три еще пройдет, прежде чем такое случится. Князь вначале женится, себе проблем создаст еще больших, а потом уже расхлебывать будет, что сам же и накуролесил. Подсказать ему некому будет.
– А что Рабий, Фабий или еще кто-то? Они что, не видят, куда дело движется?
– Или не хотят видеть, – поразмыслив, ответил на вопрос Добросвета Кудес. – При дворе василевса сразу несколько партий. И главной из них нужен князь, а еще больше воинская сила, которую он сможет предоставить. Особенно сейчас, когда василевс почти все войско потерял в Болгарии. Если раньше василевс еще колебался, даже склонялся к тому, чтобы все-таки Анну дома оставить, то ныне нет у него выхода. К тому же брак сулит прямые выгоды василевсу и некоторым ведущим сановникам. Византия все слабее становится. Распри ее раздирают изнутри. Взять хотя бы самозванцев. Где такое видано, чтобы у нас князем кто-то назвался и пошел воевать на выборного князя? Пока такого на Руси не было. Да и за иконы русичи пока что не воюют. Чего делить? Правь одна. Там все понятно и ясно сказано.
– Женитьба на Анне – ловушка, – поделился соображениями Добросвет. – К тому же у князя есть жена. Куда он денет Рогнеду? Ее обесчестил, женой сделал, детей от нее прижил. Что дальше? Развод.
– Владимир хочет основать династию. В этом деле, как я вижу, он удачливее Аскольда будет, – отозвался Кудес. – Дров, правда, за четверых наломает, а расхлёбывать будут наследники. Забыл, что с его братьями стало. С другой стороны, – Кудес вздохнул, – тут даже если бы и захотел, все равно бы не остановился.
– Ты имеешь в виду детей? – уточнил Добросвет.
– Выживут двое-трое, а потом и вовсе один останется и править будет. Остальные погибнут в сварах. Усобица начнется.
– Так не было такого на Руси еще, – вырвалось у Добросвета.
– Значит будет. Как по-иному?
Мужи замолчали, больше на