от их мёртвой четверти бессмысленных и ужасных поступков. Тысячи душ, заключённых в Барчевом черепе, соседство многих разумов внутри одной головы казались ключнику признаком болезни худшей, чем некромантский кошмар. Охотнее всего Штиллер оставил бы черноносого собрата в столице, под надзором знакомых колдунов.
Что он несёт, какая там «малышка София»?
А та, быстро, подобно демону, отбросив облик старухи, разочарованно топнула ножкой, выпустила громкое «фу» через оттопыренную губу. И воскликнула:
– Как ты догадался?!
Теперь девочке можно было дать восемь. Восемь лет, полных поедания краденых сладостей, пряток на опасных чердаках и доведения воспитателей до горячечного бреда.
– Бабушка выглядела бы так, лишь потеряв всякое могущество, – объяснила Алисия. – То есть в гробу.
– Бабуля и в гробу красавица! – визитёров наградили недетски тяжёлым взглядом из-под кудряшечного беспорядка.
Мгновение участники сцены просто созерцали друг друга. Малышка в платьице цвета яйца василиска, в потрёпанном кружеве и золочёных туфельках. И три Биццаро, наследники древнего чернокнижника. Ясно было, им не стоило недооценивать друг друга.
Штиллер вздохнул и собрался повторить вопрос Барча о лаборатории. Но тут Дом повернулся, коридорная дорожка плавно понесла чужаков. Те зашатались, вновь схватились друг за друга и устояли на ногах. Мимо них проносились силуэты и лица, убегали вдаль коридоры, лестницы – бесконечный лабиринт.
– Гости! – громко объявила девочка, когда мир остановился. Рен необъяснимым образом поехал дальше, причём только в голове. Желудок сделал сальто, навалилась невыносимая темнота.
3
На лоб Штиллеру положили толстую ледяную жабу. Он со стоном помотал головой и сел. Жаба свалилась, с обиженным бормотанием прыснула в угол. Ключник обнаружил себя лежащим поперёк уютного кресла. Рядом сидели друзья. Жаб им не требовалось. Ножки кресел соединялись лучами аккуратно вычерченной пентаграммы.
В полутьме, скрывающей лица и намерения, Рен увидел жильцов Дома у Воды и родственников колдуна. Кто из них искусственный человек, а кто настоящий, узнать было невозможно. Мастер не расставался со своими лучшими творениями, неотличимыми от людей.
– Почему не пришёл сам Ю? – нервно спросила блондинка, похожая на потрёпанную любимую куклу. Полупустой бокал держала она, как щит, перед чуть припухшим лицом. Тёмное платье на талии и рукавах туго стягивали шнуровки. – Ваш наставник был другом Эвена, – добавила она с упрёком. И остальные забормотали разочарованно, вздыхая и покачивая головами.
Оказалось, здесь не знали о прошедшей войне. Об исчезновении дракона Амао, об опустошении Михина. О том, что наставник гильдии наёмников теперь вне закона.
Пришлось рассказать, как Гвардия сожгла Дом и возвела на его месте Зал фехтовальщиков. Горрину приказано было учить катунов новым полезным упражнениям плоти. Вместо этого оружейник слился с ландшафтом и проявлял себя, таская по трактирам с вертелов