он оказался рядом с Камилль.
– Добрый вечер. Вы Камилль, если я правильно помню.
– Именно так. А вы?
– Все меня зовут Грэг.
– Да? Это что, не ваше имя?
– А что бы вы сказали? Марион говорит, вы живой детектор лжи.
– Она слишком серьезно ко мне относится.
– Мне правда очень интересно, что вы могли бы обо мне сказать.
– Но я вас совсем не знаю.
– А что вам нужно знать?
– Ну, если вы настаиваете, например, кто вас пригласил или кто вас привел?
– Меня пригласила Марион.
– Как вы с ней познакомились?
– У моих друзей. Жоэль работает вместе с моим другом в префектуре.
– Что у вас за акцент?
– Я канадец.
– И чем вы зарабатываете на жизнь?
– Занимаюсь журналистскими расследованиями.
Ее вопросы были короткими и простыми. Это было не допросом, а легким разговором. Никто не испытал бы затруднений с тем, чтобы рассказать о себе таким образом. Грэг думал, что ни разу в жизни не встречал собеседника, который казался бы настолько незаинтересованным в общении. Камилль не улыбалась, не делала ничего, чтобы отвлечь его или заманить в капкан. Она всего лишь задавала вопросы и выслушивала ответы. Наблюдая, как время от времени ее указательный палец отрывался от бокала, чтобы тут же вернуться на место, он не понимал, что именно могло привлечь ее внимание. Через несколько минут она произнесла:
– Хорошо продуманный персонаж, вам очень подходит, но не уверена, что это действительно существующий человек.
– То есть? Я не существую?
– Нет-нет, вы, конечно, существуете, но не персонаж, которого вы пытаетесь изобразить. Хотя вы прекрасно над ним поработали. Всё выглядит вполне естественно.
– Я вас боюсь, вы меня совершенно разоблачили, – рассмеялся он.
Камилль продолжала серьезно смотреть на него без всякого намека на улыбку, и Грэг вдруг почувствовал себя плохим актером перед строгим режиссером, который не собирается восхищаться его кривлянием.
– Не беспокойтесь, меня мало волнует, какую игру вы затеяли, – ответила она. – В конце концов, здесь почти все что-то из себя изображают.
– Где я могу найти ваши книги? – спросил он, чтобы сменить тему.
– В помойках любого французского издательства.
– Это должно быть ужасно – работать, не видя результата.
– Не очень приятно, но в целом не самое страшное. Я привыкла.
– Вы ко всему так спокойно относитесь?
Она задумалась, а потом так же без всякой улыбки сказала:
– Нет, но я сделала свой выбор, ну и живу с тем, что есть.
– Но вряд ли вам было приятно, когда Марион месяцами вас игнорировала.
– Это было непросто, но приходится быть терпеливой с героями моей настоящей жизни.
И тут указательный палец ее левой руки внезапно шевельнулся, как будто он обнаружил что-то интересное и хотел привлечь ее внимание. Она