выбрасывают из Моря в резервуар для плавления. Повтори, Вилькельм». Я молчал. Я даже смотрелки прикрыл щеками на всякий случай. Воцарилась тишина. Никто не шевелился. Плоский прокрутился два раза и удалился.
И тут началась суматоха! Плюхкельм с громким сопением вытаскивал свои конечности из своей головы-локатора. Оказалось, всё, чем он мог слушать, думать, смотреть и издавать звуки, находилось у него в верхней части, как в чаше, и он тоже всё это прикрывал конечностями, а теперь старался растопырить всё обратно, как было. Булькельм колыхал головой, будто пытался связаться с собственными смотрелками. Кстати, локатора у него не было. А конечности, разумеется, были. И тоже длинные. Он стоял, но получалось, что сидит, потому что конечности были согнуты вверх углом. Бульк качал на них свою голову вверх-вниз, а она колыхалась. Упс помогал своей самой короткой конечностью Плюхкельму растопыриться до равновесия, так как тот всё время заваливался набок. Я придержал Упса, потому что он сам был меньше Плюха в два раза.
– Ну, ты, недоброшенный! Кто тебя просил высказываться? – наскакивал на меня Плывункельм.
«Хорошо, что он такой неуклюжий», – подумал я.
– Почему ты сердишься? Я не должен был повторять? Я не так что-то сделал?
Вдруг из-за подскакивающей пятиножки появился новый урод. У него между двух смотрелок и рта был какой-то нарост с двумя маленькими дырочками, которые то открывались, то закрывались. И на смотрелках неслышно хлопали какие-то мохнатые занавесочки вверх-вниз.
– Меня Живулька можно называть всегда, – многозначительно добавила странная голова без локаторов, но с какими-то плоскими наростами по бокам.
– Я Вилька. А всегда – это и при питателях? – уточнил я, начиная понемногу разбираться в здешних правилах.
– Всегда – это и при питателях, – урод быстро хлопнул мохнатыми занавесочками несколько раз подряд и продолжил. – После Пятнистого приходит Плоский, говорит свою речь и, если никто ничего не произносит, удаляется себе претихонечко! Плоскому надо или повторить слово в слово всё, о чём он проинформировал, или не отвечать вовсе. Иначе он будет повторять одно и то же. Пока у нас конечности не исчезнут! Понял?
– Не знаю пока. Скорее, нет. Надо было молчать? Или повторять слово в слово? – я огляделся вокруг, пытаясь понять ответ на этот трудный вопрос.
Но все смотрели на меня молча. Даже Плывун престал мельтешить и накрыл головой все свои топталки, а смотрелки прикрыл плавниками.
– Ну, ты с облака, точно! – опять Булькельм с этим непонятным, будто мы не на облаке…
А может, и правда, резервуар не на облаке? Надо выяснить. Но потом, сначала разберёмся с Плоским:
– Я всё-таки, не понимаю, что я должен был делать. Вернее, я понял теперь, что надо просто молчать. Но почему? Питатель же объяснял! А я понял! Почему надо было молчать?
– Потому что никому не интересно, понял ты или не понял! – снова занервничал Плывун. – Надо ЗАпомнить! Понял?
– Нет.