на него расфокусированными глазами снизу вверх.
– Думаешь, в таком состоянии я могу переиграть?
Я снова повисла у них на руках. Что там было дальше – я не вникала. Вроде бы Юлька ругалась с какой-то старухой в очереди, вроде бы Ёжик уговаривал какого-то врача – я слышала только нужный гундёж. Но, вроде бы, приняли нас быстро. Меня куда-то усадили, что-то щупали, задавали вопросы, а потом быстро-быстро запихнули на каталку и в холодную машину, и мы поехали. Я пыталась дремать, но Юлька меня всё время тормошила. Куда подевался Ёжик я так и не заметила.
Подскакивая на кочках, машина наконец приехала. Меня на каталке снова куда-то поволокли. Юлька бежала рядом, держа меня за руку, как будто я сейчас вот отдам богу душу.
Остановились мы у кабинета. Меня пересадили на стул, снова общупали, обсмотрели и начали выводить из себя идиотскими вопросами о бабушке из Каргополя и дедушке из Рязани. Я покорно и тупо отвечала, лениво начиная приходить в бешенство, когда эскулап выбесил меня совершенно кретинским вопросом:
– Эпилепсией, прогерией, гипертрихозом, порфирией, шизофренией в родне никто не страдал?
– Бабушка в Каргополе, – буркнула я, мысленно попросив прощения у покойницы.
– Да? – Эскулап явно заинтересовался.
– Да, – пробурчала я. – Бывало, влезет на дерево и кричит: «Я чайка! Я чайка!». А потом херакнется мордой вниз и бормочет: «Глупый пингвин робко прячет тело жирное…», ну, и далее по тексту…
Юлька прыснула за моей спиной.
– Девушка, вы не в цирк пришли, – сурово отчитал эскулап Юльку. – А вы!.. – Он ткнул в мою сторону ручкой. – Я не развлечения ради лазаю по вашему генеалогическому древу – оно мне надо! – Чем он сильнее возмущался, тем явственнее чувствовался его одесский говорок. – Елена Степаненко нашлась…
– Таки Елена Воробей, – подыграла я.
– Что?
– Елена Воробей. Вы на мою фамилию посмотрите.
А и в самом деле: моя фамилия была Скворцова
– Таки ж я тоже зовсим не от большого кохання до вас сижу, – в тон ему ответила я. Он поднял голову и ошалело уставился на меня. – Ну шо вы на меня уставились, как туземец на мобильный телефон? Травма у меня. Производственная.
– То есть? – подозрительно спросил он.
– Мой клиент меня чуть топором не зарубил, – бурчала я.
Я не видела, что там за моей спиной, но слышала придушенный Юлькин смех. Помня окрик о цирке, она не решалась фыркать вслух. Но и удержаться, видимо, не могла.
После моих слов про клиента эскулап вытаращил глаза и издал звук, как будто то ли очень хотел есть и стонал от голода, то ли ему сильно нужно было в туалет. Я не стала вдаваться в выяснения. Перед моими глазами как будто была пелена. Слышала я, на удивление, хорошо. А вот видела как сквозь вату, если для зрения уместна аналогия со слухом.
– Вы в милицию сообщили? – встревожено спросил он. – Или вашему… работодателю?
Ни дать,