их приближению к ее обостренным чувствам, открытым центрам и растревоженным порталам, ей для этого призыва пришлось собрать всю свою волю: – послушайте меня, сделаем вот что…
На нее преданно, с совершенно разными оттенками внимательности, любопытства и вопросительности уставилось 3 пары совершенно разных оттенков голубых глаз. Серовато-светлые и тусклые, как мутная весенняя вода – Женины, яркие и пронзительные как знойный экзотический горизонт слияния закатно-пылающего неба и океана – Сашины, и чистые, прозрачные как морозный воздух ясного неба, Никиткины.
Разные стрижки, разные стили и цвета одежды, позы… Почти один рост, но разные фигуры, фактуры, координации, тела. Разные энергетики, разная органика. Такие синхронные и понятливые, одаренные, чуткие, и такие разные, странные, невозможные, нечужие, непереносимые душные вспотевшие мужчины.
Полная катастрофа.
То, что нужно.
* * *
Ничто не ускользнуло от внимания Назара.
Ничто не ускользнуло от внимания Саши.
Ничто не завладело вниманием Жени.
* * * * * Может?
К обеду – после репетиций, перекусов, разлетаний по углам и залам, переключений с человека на человека, новых переобсуждений, как-то всё во всех немного улеглось. Все пришли в себя и вынужденно сосредоточились. Внимание сфокусировалось на задачах, оставив лишь немного оттенка неясного ожидания и интриги, незримо разряженно заполнявших пространства, гулявших вокруг сквозяком. Некоторые всерьез думали после съемки пойти завалиться отдыхать. Нужно ведь вытянуть последнюю, апофеозную неделю. Некоторые так точно и решили: отсняться, отулыбаться в камеру, оттанцевать/отсидеть, и просто пойти спать.
Съемка при полном зале – действо бесконечно длинное, душное, требующее запредельной концентрации сил и психо-резервов. Отдачи! Да, играть в красоту, комфорт, решательство, власть, восторг и даже нескончаемое счастье – довольно собранная и цельная работа. Многочасовая! Иногда чрезвычайно сложно так долго… пускай даже если и не изображать праздник, но делать его всем остальным, и держать себя в этом прицеленном блестательном состоянии.
Потом заряженных драйвом, но выжатых, энергетически высосанных и слегка опустошенных артистов такси одно за одним растащит в гостиницу. В основном.
Да, таков был план. Чистое намерение. Но лишь закончилась съемка, и все отобнимались, поздравляя друг друга с очередным взятым трамплином, будто не замечая позднего часа, лишь только начал сниматься грим с лиц, и костюмы с тренированных тел,
тот, кто весь день держался от нее в стороне, вдруг оказался рядом.
– Ну как ты? – привычно поинтересовался он. И она на мгновение узнала в нем прежнего Никитку. Всепроникающего как воздух. Насквозь.
– Охх! Мы это сделали! Опять! И мы выжили…– облегченно вздыхает она, ей снова легко с ним, она снова поймала его привычную энергетику.
– Ну ты сегодня лютуешь!
– Вроде, как всегда.
– Неее… – в его манерке