Байдарка – любовь моя (сборник). Алексей Овчинников

ловли заставил нас забыть о времени. Из-за гор выползли тучи, пошел дождь, и только в сумерках, голодные и мокрые, мы добрались до лагеря и вытащили лодку на берег. Вот и пришла, наконец, эта дождливая сырая ночь, от которой так долго избавляла нас погода. Капли дождя стучали по крыше палатки и по днищу перевернутой лодки. Ветер рвался в наглухо задраенный вход. Мокрые стены провисли, и от неосторожного касания из них начинала сочиться вода. Но когда в палатке деловито зашумел примус, когда мы согрелись, надели сухую одежду и поели, шум дождя показался нам колыбельной песней, и мы вскоре уснули. Во всем есть своя прелесть.

      Дни на Пудосе прошли быстро. Мы слишком долго добирались до цели, а когда, наконец, добрались, оказалось, что пора возвращаться. Тем не менее, это был настоящий отдых, которого мы не знали в течение долгого времени. Отец рисовал этюды, а я ловил рыбу, стрелял уток и собирал ягоды. Уха, жареная рыба, утятина – мы отъедались за много дней жизни впроголодь. Нам было очень хорошо среди этой молчаливой, суровой и такой щедрой к нам природы. Уходить с Пудоса не хотелось. В разговорах мы фантазировали о строительстве зимовья на озере и о жизни в нем вдвоем, без городской суеты, работы и учебы. Жизнь лесовиков: охота, рыбалка, натуральное хозяйство – что может быть лучше! Война и лесные пожары не тронули берегов Пудоса. Они были похожи на края глубокой сине-зеленой чаши, на дне которой заснуло озеро. Мне часто приходилось слышать восторженные рассказы о красотах юга. Да и самому не раз довелось побывать в южных странах. Но разве можно их сравнить с богатством красок севера. Такие закаты, как здесь, на севере Карелии, я видел только в одном месте – в той же самой Карелии, только еще севернее, на Белом море. А ведь обычно говорят об однообразии северной природы.