и грейпфрутовый сок и подавался в высоких стаканах.
– Потому что ты мальчик в кальсончиках.
Серьезность, с которой Шарон пыталась быть вульгарной, сводила эту вульгарность на нет.
– Я перепихиваюсь в чужой квартире с таинственной женщиной, которая, вероятно, ко мне равнодушна. А ты, между прочим, замужняя.
Не кто иной, как я, сочетал их браком, получив вначале по интернету сан священника[28].
– Она к тебе неравнодушна, просто не хочет себя связывать.
– Когда самец осьминога «атакует» самку для спаривания, он использует присоски, чтобы нацелиться и ввести гектокотиль[29].
– Если Алина когда-нибудь размножится, то не иначе как делением.
– Честно говоря, скарфинг[30], – признался я не без помощи второго коктейля, – меня напрягает.
– Твоя ли это забота – ограждать женщин от их желаний?
Теперь мы шли по Делэнси-стрит, сквозь решетку в тротуаре поднимались клубы чего-то газообразного – я надеялся, простого пара.
– Может быть, так она борется со страхом смерти и преодолевает его.
– А может быть, это она так борется с боязнью лишиться голоса.
Проезжавшая «скорая помощь» осветила нас красными огнями.
– Или получает удовольствие, заставляя тебя осознать то удовольствие, что ты получаешь, подвергая ее жизнь опасности.
– Уйма кислорода по освобождении.
Мы спустились в метро.
– «Это как озарение; как вспышка спички в крокусе; все самое скрытое освещалось», – процитировал я Вирджинию Вулф[31], но из-за шума подъезжающего поезда Шарон не услышала.
«Осторожно, двери закрываются».
– Мы редактировали для Би-би-си фильм о бонобо[32]. Они наши ближайшие родственники, и у них нет тенденции ограничиваться одним половым партнером.
– Говорят, моногамия – результат развития сельского хозяйства. Отцовство стало иметь значение, когда началась передача собственности по наследству.
ПРОВЕРЬСЯ НА ВИЧ СЕГОДНЯ, гласил плакат на линии D.
– Но они поедают детенышей приматов других видов.
– Почему вы поженились, если не хотите иметь детей?
Мы вышли из метро на Манхэттенский мост; почти все проверяли электронную почту, читали эсэмэски.
«Ты ушел не попрощавшись», – гласило послание от Алекс.
«Сияй как бриллиант», – пела Рианна в наушниках девушки рядом со мной, чьи ногти были украшены звездами.
Мы сидели в ресторане в Краун-Хайтс[33], на полу с орнаментом из мелких кружочков играли блики свечей.
– Я верю в обещания. Я верю в публичность.
«Обещаю пройти с тобой сквозь череду миров», – вспомнилось мне из ее брачных клятв. Я сказал официанту, что только выпью вина, но доел с ее тарелки ньокки[34] со шпинатом, а потом заплатил за все.
– Ты ей скоро надоешь, – сказал Джон. Он