особист носом своим все вынюхивает гад…– ругнувшись нецензурно, и, с досадой, хлопнув по крышке стола, нервно выпалил полковник. – «Эти особисты…они меня так уже…» Николай встал, и, бросив взгляд на залитый солнечным светом плац, через который некоторое время назад прошёл Метличенко – потянулся к чайнику.
–В случае чего дай мне знать, я их быстро успокою. – спокойно, разливая Никитину П. П и себе чай, из термочайника, по кружкам, сказал Зотов. В армии всегда всё не совсем гладко. Что касается продснабжения тем более. Николай прекрасно знал какие делишки творятся в отчётных книгах продовольственных складов. И куда девается якобы пришедшее, за неделю, в негодность продовольствие. Иногда это было три – четыре дня, и в книге учёта появлялась новая запись о списании пол тонны картофеля, или нескольких десятков килограмм овощей и фруктов, а также консервов и прочего провианта.
–У тебя там всё нормально?– Посмотрев в окно через правое плечо сказал Никитин, рассматривая фигуру человека поднимающегося по ступеням в штаб. Окна кабинета выходили на северную часть здания, и плац, видимый в окно, был залит солнечным светом по касательной освещая западную сторону ступеней штаба. Какое-то мгновение, обдумывая: «Зачем это он спрашивает как у него дела»; смотрел на командира части Николай.
–Всё нормально…Сначала неразбериха была, но потом разобрались, теперь все путём.– спокойно сказал Зотов, делая глоток лимонного чая. В кабинете было прохладно и свежо от армейского ионизатора находящегося в верхней части окна кабинета. Едва слышимый гул от его работы был какой-то успокаивающий. Никитин Павел Павлович любил этот чай, и с утра дежурные по штабу; всего их трое в наряде, делали ему его. Никитин – человек грузный, поседевший блондин, чуть выше среднего роста, с большой пролысиной на голове, с большими добрыми серыми глазами, с большим волевым подбородком с ямочкой, и носом картошкой, и правильной формы полными губами, с оттопыренной нижней губой.
–Ладно.– отпивая чай, и повернувшись, посмотрев прямо в глаза, сказал Пал Палыч. И мысленно добавил: «Делайте что хотите, только лишь бы на мне это не отражалось. Ох, и достали меня уже вы все.» Ему осталось совсем немного до выхода на пенсию, точнее сказать; он дорабатывает свой контракт, и уходит в запас. А тут «эти», учёные, со своими какими-то опытами. – «Ох, прошло бы всё гладко…»
–В общем я на связи. Так что если что звони.– допив чай, и, вставая со стула, стоящего в правом ряду стола первым от Т-образной верхней крышки стола командира, при этом издавая скрип от скольжения ножки стула по ламинированному полу. Стулья стояли по обе стороны стола, и Николай, непроизвольно, прошёл взглядом по ним- вышел из кабинета.
–Скоро дембель у тебя тёзка. Домой жуть как хочется наверное.– улыбнувшись своей фразе обратился к водителю солдату-срочнику Зотов. Опустив ветровое стекло, и нажав на кнопку электроподъемника ветрового стекла, Николай вдыхал свежий воздух, который влетал в окно. Охватывая своим взором местность за окном, совершенно