Но ни в коей мере не возмутилась. В речи Франческо она не услышала наглости. Говорил он лишь то, что, по ее разумению, и мог сказать поверженный рыцарь даме, облегчающей его страдания.
– А как ваше имя, мессер? – после паузы спросила девушка.
В глазах его мелькнула тревога, он кинул острый взгляд на шута, который лишь улыбался.
– Меня зовут… Франческо, – и тут же сменил тему, предваряя ее дальнейшие расспросы. – Но скажите мне, мадонна, как вышло, что вы, знатная дама, оказались в лесу, сопровождаемая лишь этим жалким подобием мужчины? – и он мотнул головой в сторону осклабившегося Пеппе.
– Мои люди неподалеку. Мы остановились здесь на ночь. Я держу путь ко двору моего дяди из монастыря святой Софьи, и охраняют меня мессер Ромео Гонзага и двадцать кавалеристов. Как видите, защита у меня надежная и без Пеппе и фра Доминико, моего духовника.
– Так вы младшая племянница его светлости, правителя Урбино?
– Нет, нет, мессер Франческо, старшая, – поправила она его.
Тут лицо графа потемнело.
– Так, значит, вас прочили в жены Джан-Марии? – воскликнул он.
Шут тут же навострил уши, а глаза девушки изумленно раскрылись.
– Что вы сказали? – переспросила она.
– Да так, ничего, – он тяжело вздохнул, и тут же средь деревьев послышался мужской голос.
– Мадонна! Мадонна Валентина!
Франческо и девушка обернулись на зов и увидели выходящего на поляну роскошно одетого мужчину. Серый, украшенный золотыми пластинками камзол, под ним расшитая золотом безрукавка, берет в тон камзолу с пером, крепящимся пряжкой, сверкающей драгоценными камнями, золотая рукоять меча. Ножны серого бархата, на которых также нашлось место драгоценностям. Женственное лицо, голубые глаза, золотистые волосы.
– Смотрите! – важно воскликнул Пеппино. – И да увидите вы последнюю итальянскую вариацию Золотого осла Апулея[7].
Увидев племянницу Гвидобальдо сидящей на земле, с головой Франческо, покоящейся на ее коленях, мужчина в отчаянии всплеснул руками.
– Святые небеса! – воскликнул он, поспешив к ней. – Что за занятие вы себе нашли? Кто этот отвратительный тип?
– Отвратительный? – монна Валентина чуть не задохнулась от негодования.
– Кто он? – настаивал расфуфыренный красавец. – И что он тут делает рядом с вами? Боже ты мой! Да что скажет теперь его сиятельство? Он же сотрет меня в порошок, узнав об этом. Кто этот человек, мадонна?
– Разве вам неясно, мессер Гонзага? – пылко воскликнула Валентина, – Раненый рыцарь.
– Рыцарь! – фыркнул Гонзага. – Скорее бандит, грабитель с большой дороги. Как тебя зовут? – грубо спросил он графа.
Тот чуть отодвинулся от Валентины, перенеся всю тяжесть тела на локоть.
– Умоляю вас, мадонна, не дозволяйте вашему симпатичному пажу подходить ближе. Он так сильно надушился, что я боюсь вновь лишиться чувств.
Насмешка не осталась незамеченной, Гонзага еще более распалился.
– Я не паж, болван! – и тут же обернулся. –