Свидетельства времени. Сборник произведений писателей Секции Художественно-документальной прозы Санкт-Петербургского отделения Союза писателей России. Выпуск 12
как выдающегося артиллериста и организатора войск накануне Отечественной войны 1812 года весьма велики…
Свой последний экзамен Юрий Вячеславович принимал у нашего курса 10 января 1982 года. До его смерти оставалось всего ничего – три месяца и неделя…
Конечно, мы тогда и предположить не могли, что жизнь нашего профессора оборвётся так рано – для мужчины 61 год не возраст… Да и он же спортивен, подтянут, летом сплавляется на байдарках, рыбачит, охотится… Но не дано человеку знать своё будущее и «дату своего ухода»…
И вот – экзамен… Обстановка спокойная, почти непринуждённая. Я ему рассказываю о Венском конгрессе. Говорю, что, мол, зря называли остряки этот конгресс «танцующим», ведь решались судьбы Европы на десятилетия вперёд… Кожухов прерывает, широко улыбаясь:
– Ну, это как посмотреть… Молодёжь-то танцевала…
Я обиженно смолкаю. В те времена была страшно застенчивой и тушевалась сразу, если, например, экзаменатор «встревал». Кожухов тут же примирительно произносит уже серьёзно:
– Извините, продолжайте, пожалуйста.
Как он почувствовал, что мне стало некомфортно, как мгновенно перестроился, настроился на мою волну? Чудо или мастерство преподавателя?
Уже выводя в зачётке «отлично», Юрий Вячеславович наградил меня, как орденом, похвалой за ответ:
– Спасибо вам большое, Ирина Семёновна. Ставлю вам «пять с плюсом». Вы – прирождённый историк.
И сейчас, когда что-то не клеится, не складывается, я вспоминаю эти слова, и на душе теплеет.
Если в мимолётном общении Кожухов был так внимателен и добр к окружающим, то как же он поддерживал коллег, родных и близких…
Воистину, это был человек большого сердца, щедро и многообразно одарённый природой.
Он был прекрасным рассказчиком. На консультации перед экзаменом, каких только мы не затронули тем! Не хотелось уходить. И профессор не гнал нас. Видно, и мы ему были интересны, а не только он – нам. Разговор тогда вышел далеко за рамки предэкзаменационной консультации. Узнав, что наша студентка Зина Голединец – с Украины, Кожухов вспомнил, что ему пришлось сдавать экзамен по украинскому языку, но поставили четвёрку – из-за польского акцента. Видимо, придирались – откуда у смоленского хлопца мог взяться польский акцент?[5] Он и от диалектизмов избавился, говорил как коренной питерец. Мне было с кем сравнивать…
…И вот – день очередного коммунистического субботника – 17 апреля 1982 года стал днём его смерти и поистине «чёрным» днём для всего осиротевшего факультета.
Правда, мы, студенты, узнали о кончине Кожухова, уже возвращаясь домой. Нашей однокурснице Лене Ильиной декан И.И.Рогозин велел писать траурное объявление…
Ощущение было – как обухом по голове…
Вспоминали мы и ту памятную, для Юрия Вячеславовича последнюю консультацию.
Он рассказал нам и о своём инфаркте (пережитом 10 лет назад), и о клинической смерти – с доброй улыбкой: