Марику в рану на брови, села за стол и сказала:
– Ана все рассказала мне.
Марика, до сих пор винившая деревенскую девчонку во всем произошедшем, нахмурилась еще сильнее.
– Я знаю, что ты ни при чем, – продолжала Дора. – Да и Кит, по большому счету, тоже.
– И кто же переломал детям кости? – удивилась Кейза.
Дора улыбнулась уголками губ – устало и напряженно.
– Когда Кит поправится – мы отведем его в Круг.
Кейза и Лагит переглянулись.
– Тиласи, – протянула Кейза тихо, и Марика вздрогнула. Выходит, у Кита тоже было хедийе. Самое настоящее, как у ведьм и магов из-за холмов.
«И теперь его поведут в Круг», – подумала Марика, прислушиваясь к сухому дыханию Кита.
Далеко в Лесу Волк смотрел на следы, которые тонкой цепочкой уходили в темноту. Он ткнулся носом в самую землю, а потом вдруг запрокинул морду и завыл.
Но никто не ответил Волку. Законы Леса запрещали говорить с ним.
Первым «нет», которое Марика услышала от взрослых, был Круг. До того ни мама, ни бабушка Лагит, ни даже бабушка Кейза ничего не запрещали ей. Просто не стоило подходить близко к огню – обожжешься. Не стоило ночью ходить по Лесу – встретится дикий зверь. Не стоило выходить на мороз без шапки – простудишься. Это были простые, понятные правила, которым всегда давалось объяснение. И только про Круг никто ничего не объяснял. В первый раз, когда Марика должна была пойти одна к бабушке Кейзе, мама посмотрела на нее очень строго и сказала:
– Если вдруг ты заблудишься – не бойся. Я тебя всегда найду. Но запомни одно: если увидишь поляну, где все ветви елей пожелтели – беги оттуда как можно скорее. И ни в коем случае не выходи на нее.
– А что это за поляна?
– Круг.
– Она круглая?
– Нет. Ее так называют – Круг.
– А что будет, если я туда выйду? – спросила Марика, разумно полагая, что и у этого правила есть свое объяснение. Но мама лишь долго смотрела на нее, а затем покачала головой:
– Не сейчас, малыш.
Тогда Марике пришлось смириться с таким ответом. Но, в конце концов, она все равно не знала, где именно находится Круг, а заблуждаться, чтобы найти его, у нее не было никакого желания.
Но теперь все шли к Кругу – а ее с собой не брали. Сами вели туда Кита – а ее не брали. Марике, оставшейся в хижине одной, не хватало слов, чтобы описать, насколько обидно и несправедливо это было. За неимением слов она швырнула об стену горшок со свежесваренным зельем. Это немного помогло: перспектива объяснения с матерью на время вытеснила другие мрачные мысли.
Однако мрачные мысли, к сожалению, имеют свойство накладываться, приумножая значимость друг друга, и в конце концов Марика оказалась на крыльце, обиженная на весь мир за все несправедливости, включая разбитый горшок. Ведь не сама же она захотела его кинуть, верно? Ее довели до этого! Значит, кто виноват? Уж точно не она!
«Кит, – подумала Марика. – Вот кто