от политики, предпочтя до конца своей жизни в основном заниматься научной и литературной деятельностью[130].
Звезда Чаянова стремительно взошла на политическом небосклоне между февралем и октябрем 1917 года, когда он становится одним из создателей Лиги аграрных реформ, разрабатывавшей планы сельскохозяйственного переустройства революционной России. Чаянов также в это время является одним из вождей политического объединения российских кооперативов. Наконец, за две недели до октябрьского переворота он назначается на пост товарища (заместителя) министра земледелия в составе Временного правительства.
И после революции 1917 года Чаянов принимал достаточно активное участие в решении многих ключевых вопросов экономической политики Советской России. В период военного коммунизма в составе делегации кооператоров он пару раз встречался с Лениным, отстаивая (в конечном счете неудачно для российской кооперации) возможность определенной автономии кооперативных финансов в жестко централизуемой советской экономике.
В годы нэпа с учетом научных разработок Чаянова и его коллег-аграрников в значительной степени формировались планы сельскохозяйственной политики СССР, в то время как идеи Богданова о социалистическом планировании привлекали к себе внимание политиков и ученых Госплана, других высших государственных органов советской власти.
В 1920-е годы Чаянов и Богданов зарекомендовали себя чрезвычайно талантливыми организаторами самых современных и продуктивных научно-исследовательских учреждений в СССР. Чаянов становится директором НИИ сельскохозяйственной экономии, а Богданов – директором НИИ переливания крови.
Вместе с тем и Богданов, и Чаянов с первых месяцев установления советского строя оказались и его весьма проницательными критиками. Богдановская критика сущности военного коммунизма[131] и чаяновская критика государственного коллективизма[132] советского строя по-прежнему остаются весьма актуальными для постижения исторического и логического путей формирования и развития авторитарных экономик коммунистического типа.
Естественно, в эпоху тотальных политических и идеологических войн и революций начала XX века столь ярко и критически мыслящие деятели имели много противников, в том числе весьма коварных и завистливых, самые влиятельные из которых предопределили их многолетнюю политическую травлю: Богданова как «махиста» и «механициста»[133] и Чаянова – «мелкобуржазного неонародника»[134], – травлю, завершившуюся трагическим уходом из жизни обоих ученых и дальнейшим посмертным искажением и забвением их реального вклада в российскую и мировую науку.
Марс индустриальный и Москва сельская
Проанализируем на основе сравнения утопий Александра Богданова об индустриальном Марсе[135] и утопии Александра Чаянова о путешествии в крестьянскую Москву