это, почему то… Не хочется говорить «я же предупреждал», а что делать! У нас в профессии женщинам нужна крокодилья хватка и внешность, как у Моники Беллуччи. Особенно теперь, когда такая конкуренция. Сами понимаете, опера – искусство убыточное. Денег ест много, а приносит пшик.
– Зато сколько удовольствия! Для зрителей, я имею в виду.
– Да для певцов тоже. Просто, когда начинаешь, все силы уходят на борьбу. А ты-то думал, что будешь творить! Замерзли? – внезапно перескочил он на другую тему. – Идем внутрь?
Снова оказавшись на диване за столиком, Марина поняла, что вечерняя прохлада разогнала ту легкую эйфорию, которая ощущалась поначалу. Маэстро подлил ей вина, себе добавил тоже.
– Может быть, за детей? Пусть будут счастливы!
– Да, за дочек! – подняла Марина свой бокал.
На середине второй бутылки заказали горячее: мясо, креветки. Марине стало весело, легко на душе. Олег Владимирович, не стесняясь, с аппетитом, ел, она не отставала. Покончив со второй бутылкой вина, решили переходить на коньяк. Марина, правда, пила его со льдом, дожидаясь, пока тот немного подтает. Маэстро смеялся, рассказывал какие-то истории с недавних репетиций. Как в Барселоне баритон-Гремин перепутал в «Евгении Онегине» текст и пел: «Так я женат?» А Онегин, ошалевший, отвечал экспромтом: «Уж около двух лет». Или как известному басу-обжоре вместо муляжа курицы подкинули на тарелку настоящую, жареную, и она, вся жирная, выскальзывала у него из рук, а он ловил.
Чтобы не гонять за коньяком всякий раз официанта, нарушая их междусобойчик, Олег Владимирович попросил оставить бутылку на столе. Вместе с ней им принесли еще льда, сыр и печенье. Перевалило за полночь, но народ и не думал расходиться. Наоборот, появлялись еще люди, устраивались по пять человек за столик на троих, заказывали вино и пиццу, пировали.
Марине захотелось пойти куда-нибудь погулять – уже начинался лихой задор, подкатывало ощущение свободы.
– Может, в бар куда-нибудь на Рубинштейна? – не думая, спросила она.
– Давайте! В кои-то веки не надо завтра утром по будильнику вставать.
Марина сама удивилась, как легко Маэстро согласился. Почему-то казалось, что он начнет отнекиваться, скажет, что устал, но нет: сразу поднялся на ноги, набросил куртку.
– Минутку подождете?
Он отошел к бару, расплатился картой. Марина тем временем вызвала такси.
На Рубинштейна попросили шофера ехать медленнее – хотели присмотреться и выбрать бар, куда захочется зайти. Вылезли, заглянули в один, другой. Везде шум, у дверей толпятся люди. Заметили, как компания встала из-за столика у окна, и поспешили его занять. Марине хотелось еще коктейля, хотя, наверное, после коньяка это было некстати. Олег Владимирович заказал виски. Он, казалось, нисколько не опьянел. Марина, расхрабрившись, спросила, почему жена не приехала в этот раз в Петербург с ним.
– Она у меня сопрано. Позвали в Америку мастер-классы давать. От такой возможности не отказываются. Отпустил ее скрепя сердце. Все-таки она моложе, должна расти. Какой смысл кататься со мной? Я в целом справляюсь. Хотя удобнее, когда она за секретаря. Пока что все мои контракты на ней.