или приняли их за туземные каноэ. Вряд ли они ожидали встретить в этих водах ещё одно европейское судно. Выступающий мыс закрыл от нас корабль на время, а когда шхуны вернулись на прежний курс, то матрос смог разглядеть лишь верхний парус на его грот-мачте. Даже если нас и заметили, то решили не возвращаться.
А затем внезапно начался проливной дождь и корабль исчез за его завесой.
– Отбой! – распорядился Яшка, решив что мокнуть под дождем смысла нет.
Что удобно в нашем фальконете его не потребовалось разряжать выстрелом. Мы просто сняли заряд и, вытащив запальную трубку, убрали его обратно в ящик. Мы даже не успели промокнуть и наблюдали из казёнки за вознёй орудийных расчётов. Шестифунтовки сделали по выстрелу, их по одной передвинули к подъемнику и опустили на самое дно трюма.
Через час с небольшим шхуны обогнули восточный мыс и направились к пологому берегу, где когда-нибудь вырастит местная столица Гонолулу. Если конечно мне придёт в голову способ протащить это название.
Каноэ с гавайцами не бросились нам навстречу с предложением обмена товарами, как об этом рассказывали офицеры Кука. Яшка пояснил, что местные уже привыкли всё нужное менять в фактории. Их селение располагалось всего в паре вёрст выше по течению ручья, ближе к склону горы. К тому же сейчас лил дождь и все сидели по домам.
Он показал рукой и я впервые увидел нашу гавайскую факторию, о которой знал лишь из писем приказчика и рассказов моряков. Она находилась на берегу лагуны, в том месте где заканчивалась широкая полоса песчаного пляжа и начиналась растительность. По одну сторону от фактории располагалось устье того самого ручья, а по другую, примерно в версте – вход в гавань Перл-Харбор. Состоял наш форпост из нескольких строений, загонов для скота, птичника. Между домами и складами вырос небольшой сад, а всё вместе окружал высокий бамбуковый плетень. Не столько для защиты от нападения дикарей, сколько порядка ради. Других хищников, помимо людей, на островах пока не водилось.
– Не нравится мне это, – пробурчал Яшка.
Он стоял рядом с нами в легкой курточке, презрев дождь. Вода стекала по его длинным черным волосам, по лбу, по скулам. Яшка лишь перенаправлял эти потоки подальше от глаз.
– Что? – не понял я, поправляя капюшон парусинового плаща, чтобы расширить обзор. – Вроде на месте всё. Не сгорело, не разметало ураганом.
– Кто эти люди? – шкипер показал рукой чуть в сторону от фактории.
По берегу лагуны действительно слонялись какие-то фигурки. Причем слонялись безо всякого видимого смысла, не обращая внимания на плохую погоду. Мы с Тропининым разом посмотрели в подзорные трубы. На местных туземцев люди похожи не были, скорее на европейцев, хотя одежда представляла собой нечто среднее между дикарским нарядом и лохмотьями потерпевших кораблекрушение. Но европейцев на этом берегу быть не могло, за исключением Свешникова.
– Может