снеге оттиск лапок
Медлительных гусиных стад,
И звонче голос нежных маток
И смех косматых жеребят.
За сетью снежной паутины
Зимующий темнеет стог.
И, как старухи, горбят спины
Деревья вдоль больших дорог.
– Это я про ноябрь написал, почти десять лет назад… Но никто их не помнит и мало кто знает…
Он опять стал впадать в отчаяние, поэтому товарищ поспешил его перебить:
– Всё! Готовься к поездке в город на Неве! В течение месяца всё устроим! Я буду там, попрошу, чтобы Жорж и Лиза также подъехали! Тебе будет там хорошо, поверь!
Собеседник видел, что Поэт заколебался. Конечно, глядя на состояние последнего, трудно было предположить, что Поэт что-либо вспомнит завтрашним утром, но гость хорошо знал его, знал, что такие «отправные точки» в его мозгу заседают надолго.
Решил добить:
– И Она туда обязательно приедет!
Поэт метнул в его сторону быстрый, казалось, протрезвевший взгляд.
– Ты обещаешь, Волчара? Я с ней виделся третьего дня, и Она ничего не сказала о том, что мы сможем снова встретиться!
– Обещаю, дружище!
– Тогда я согласен. Вы мне все и даром не сдались, а вот Она… Не обижайся… После того как убили Лёшку, со мной опасно находиться рядом, тем более вам, моим друзьям! А Ей… Пусть Она погибнет вместе со мной! – И его глаза вновь заволокло пьяной пеленой.
– Одно прошу, – продолжил Поэт, – никаких гостиниц. Только квартира. Не менее чем в три комнаты, с паровым отоплением, горячей водой и просторной ванной. И чтобы в шаговой доступности от этого дома была кондитерская. Она очень любит сладкое, а Питер славится своими кулинарными изделиями. Прошу тебя… И чернила! В квартире обязательно должны быть чернила, ты слышишь?! Мне нужно писать…
К окончанию этого монолога Поэт уже опустился на диван, привалился к его мягкой спинке и стал засыпать. Голос становился всё тише и тише…
– Я постараюсь это сделать, дружище, – ответил гость.
Видя, что Поэт заснул, он осторожно вышел в прихожую и подозвал Петрушку.
– Значит так, милый друг, – сказал он, взяв слугу за пуговицу на жилетке. – Никого не впускать. Хозяина среди ночи не выпускать, разве только в уборную и под твоим личным контролем! Вина больше не наливать, как бы ни просил! Ты меня понял?
– Так точно-с! – ответил Петрушка.
– «Так точно-с», – язвительно повторил гость. – Не дури! Не в старое время живём, поди. – И зашагал к выходу.
– Не в старое, – тихо вслед ему ответил Петрушка, – а жаль…
* * *
– Вы читали его «Страну негодяев»? – Председатель Главконцесскома нервно ходил по своему кабинету.
Его помощник, спокойный и уверенный в себе человек лет тридцати, ещё недавно входивший в команду странно умершего Михаила Фрунзе, кивнул.
– И что? Вы считаете это нормальным? Это же не стихи! Это набор каких-то