вербу, там сосну приметил,
Распевал им песни под метель о лете.
Сам себе казался я таким же клёном,
Только не опавшим, а вовсю зелёным.
И, утратив скромность, одуревши в доску,
Как жену чужую, обнимал берёзку.
*Только не любил я, а лишь только грезил…
Мне б опохмелиться, был тогда б я трезвый.
Но, увы, у клёна сок всего лишь сладкий…
А вот я хотел быть пьяным без оглядки3.
– Ну? Как тебе?
– Ты отдаёшь себе отчёт в том, в каком положении ты сейчас находишься, дружище?
– Вполне, – ответил Поэт, удобнее усаживаясь на диване.
– Ты понимаешь, что ты на краю?
– Да.
– Тогда убери последнее четверостишие из этого стихотворения, хорошо?
– Да я всё могу убрать!
– Не кипятись. – Гость подошёл к Поэту. – Не нужно заострять внимание на том, что и так видно невооружённым глазом, – не из-за этого ли ты тут?
Поэт медленно поднялся с дивана, подошёл к окну и упёрся лбом в стекло. От его дыхания небольшой участок окна из прозрачного стал мутным. Поэт медленно провёл по нему пальцем, вырисовывая две буквы: «АМ».
– Она точно там будет, Волчара?
– Ты о чём, Поэт?! Тебе нужно лечиться, а ты…
– Я сам знаю, что мне нужно! – резко перебил гостя Поэт. – Она там будет?
Посетитель достал платок, вытер им проступивший на лбу пот, повертел платок в руках и спрятал обратно в карман. Так делают, чтобы дать себе время подготовить ответ на неудобный вопрос.
– Будет. А как ты там окажешься?
– Ты мне поможешь, Волчара. В последний раз…
* * *
«Полдела сделано. Поэт в больнице. Теперь осталось встретиться с Чёртом и до конца обсудить детали операции».
Помощник председателя Главконцесскома неспешно прохаживался по своей комнате в главковской коммуналке, которую ему выделили после… Но сейчас не об этом. Была поставлена задача, и она решена. Процесс никого не интересует, важен результат. Результат был. Поэтому его поощрили отдельной комнатой. После общежития это было сродни раю, и он знал, что если выгорит дело с Поэтом, то и однушка ему вполне светит, без этих идиотов соседей, вонючей кухни и вечно занятого санузла. Но нужно решать вопрос с Поэтом…
Первый раз он встретился с Чёртом, когда в составе неофициальной делегации приезжал вместе с первыми лицами военного ведомства молодой Советской Республики в Берлин в начале лета 1923 года для согласования порядка деятельности ГЕФУ. Ленин тогда уже не контролировал события, Троцкий занимался своим пиаром, Сталин ещё был в тени. Вот Фрунзе и организовал эту, так сказать, нелегальную поездку, втайне от всех. За что в том числе впоследствии и поплатился.
Они познакомились в самом старом ресторане Берлина – «Zur Letzten Instanz» («У последней инстанции»). По легенде, произрастающей из далёкого XVII века, приговорённых к смертной казни