Ему всего тринадцать, и мне больно видеть, каким несносным он становится. В душе он добрый, хороший малый, просто попал в дурную компанию в школе и теперь забивает на уроки, ворует по мелочи в магазинах. Курил уже пару раз, я точно знаю: одежда пропиталась дымом.
А нашей матери на все плевать. Не плевать только мне. А теперь я уезжаю на неделю. Он будет ходить в школу всего несколько дней, но этого хватит, чтобы нарваться на неприятности.
Сердце сжимается от горечи. Это невыносимо.
– Зачем тебе уезжать?
Снимаю с полки старую дорожную сумку, которой сто лет уже никто не пользовался, и кидаю на мамину кровать. Облако пыли поднимается в воздух.
– Я ненадолго.
– На целую неделю. Фэйбл, я остаюсь тут с мамой на семь гребаных дней.
Оуэн упал спиной на кровать, рядом с сумкой, и закашлялся от пыли.
– Не ругайся. – Я шлепаю его по колену, и он с наигранным стоном перекатывается на живот. – Это особая работа, мне за нее хорошо заплатят. У нас будет классное Рождество.
– Да пошло оно, это Рождество.
Бросаю на брата строгий взгляд, и он бормочет извинения. С каких это пор он стал ругаться при мне? Что случилось с мелким нытиком, который везде ходил за мной хвостом, будто я его божество?
– И что это за работа, где можно получить столько денег всего за пару дней?
В его голосе явно чувствуется сарказм. Он же еще маленький… Нет, уже не совсем, это я себя обманываю. Но, надеюсь, он не думает, что я иду на панель.
Хотя, кажется, так и есть.
Шестеренки в мозгу скрипят, пока я пытаюсь придумать отговорку. Не могу же я признаться Оуэну, что собираюсь сделать. И сколько мне заплатят, я не говорила; он просто знает, что много. Маме тоже ничего не сказала, да ей все равно. Я не видела ее уже больше суток, но у нее новый хахаль и она наверняка с ним.
– Я буду няней в семье, которая уезжает в отпуск на День благодарения. У них трое детей.
Ложь мне дается легко, пугающе легко.
Оуэн смеется, вот негодник.
– Ты будешь няней? Брось, ты же ненавидишь детей!
– Ничего подобного.
Хотя это чистая правда.
– Это очень милая семья.
Понятия не имею, что за люди эти Каллаханы.
– И я буду жить в огромном особняке.
Дрю говорил, что его семья живет в Кармеле.
Я там никогда не была, но слышала название. Зашла в библиотеку, погуглила, нашла фотки. Изумительное место. Роскошное.
Страшно.
– Тебе, наверное, и уезжать оттуда не захочется. – Оуэн сел, провел пальцем по сумке, оставляя след в пыли. – Ты же будешь выглядеть там нищебродкой с этой дерьмовой сумкой.
– Ты сейчас назвал меня нищебродкой?
Но обижаться мне не на что, ведь он прав.
Я буду смотреться нелепо в своем убогом наряде и с пыльным, грязным саквояжем. Семья Дрю поднимет меня на смех. И он сам, наверно, тоже. Потом сунет мне полтинник в руку и подкинет до автобусной остановки. Он быстро поймет, что из меня вышла худшая «псевдоподружка» на свете.
– Похоже