на заказ комбинезон из кожи темного, цвета. На его плечи был накинут плащ из той-же кожи, что и комбинезон. Картину завершала абсолютно лысая, вся покрытая шрамами голова. Второй, вовсе ребенок, лет десяти- одиннадцати. Невысокого роста, худой как жердь. Одет был в плотные штаны, шитые из мешковины серого цвета. На голый торс, была надета штормовка с капюшоном из того же материала, что и штаны. Голова мальчика представляла собой нечёсаную копну из черных длинных волос. Взрослый что-то постоянно рассказывал младшему, указывая ножом на определенные места, малец внимательно слушал и утвердительно кивал на реплики старшего. В углу сарая сидел еще один невольный участник сцены и тихонько подвывал от страха. На его грязном, покрытом испариной лице застыла гримаса непередаваемого ужаса. С уголка рта, заткнутого кляпом, стекала тонкая струйка слюны. Руки его были крепко связаны за спиной.
На импровизированном столе, сложенном из деревянных ящиков, лежало полностью лишенное кожи человеческое тело.
– Вот смотри, это сухожилия, они служат для соединения мышц с суставами. Порежешь их, и он уже не сможет двигаться. – Кол поддел ножом бледно-желтую полосу, уходящую от мышцы к кости. – Вот так, можно отделить кисть от руки. – Продолжая урок, учитель медленно сделал два разреза и кисть со снятой кожей, осталась в его руке отдельно от тела. – Пробуй сам на другой руке!
Я, обойдя труп некогда бывшего алкаша, потянул кисть и прицелившись, резанул. Пятерня трупа отлетела под ноги едва живому от страха пленнику. Тот взвыв дурниной, и напустил под собой лужу.
– Хорошо! Также и локти, и стопы, и колени. Режь!
Я, закусив губу от усердия начал стараться. Спустя некоторое время, все конечности были отделены от тела и по настоянию учителя, сложены рядом с торсом трупа. Я, увидев обрубок туловища с головой и хуем, прыснул со смеху в кулак.
– Ты мля не ржи! А учись, показываю раз, больше повторять не буду! -Кол взял в руки отрезанную ногу. – Видишь вот тут как бы трубка?
– Угу.
– Это артерия, главный кровоток. Перережешь ее, и он быстро истечет кровью и сдохнет. Ясно?
– Угу!
– Че ты блядь угукаешь прям как сыч? Ты понял, нет?
– Угу, понял! – я поднял на учителя глаза.
– Слушай, а как тебя, мля, зовут? А то все вожусь с тобой, который день, а имени твоего не знаю. – Кол бросил на стол отрезанную ногу и вытер руки о тряпку, что весела на гвозде у стены.
Я задумался. А ведь правда! Не считая того, как меня называл Пак, то выблядком, то соплей, то зверьком, выходит, что и нет у меня имени вовсе! Не может же мое имя быть – «Блядский выблядок» или «Мелкий пидор»?!
– Нету у меня имени… – сказал я, опустив голову.
– Как, так? Нету? – Кол поморщился и стал меня сверлить своими желтыми зенками.
– Ну может и было, только спросить не у кого. Сирота. А Пак, ну ты сам слышал, как меня называет!
– Это даа! С таким имечком как дает Пак, и жить то нехуй! Хех! Ну а друганы твои как тебя погоняют?
– Нету у меня друзей… – я опустил голову и почесал затылок.
– Ну