надо подманивать меня рукой. Я не тупая, человеческую речь ещё понимаю.
Преодолев желание сесть и горестно завыть, я поплелась за ним. По пути он перекинулся парой слов с везущим на тачке сено мужиком, и из их краткого разговора мне стало известно, что парня с загорелыми руками зовут Питер.
Драконьи загоны походили на увеличенные во много раз собачьи будки и находились на одинаковом расстоянии друг от друга. Прямо коттеджный посёлок, ещё бы клумбы разбили, и было бы даже красиво.
– Шевелись давай, – велел Питер, заходя внутрь.
Зачем так грубо? Ты даже начал мне нравиться.
– Ну-ну, не ворчи.
Немного поколебавшись, я принюхалась, не учуяла ничего, кроме запаха дерева и соломы, зашла следом. Только бы на цепь не стал сажать, я же не дамся!
– По детям, что ли, не соскучилась, гулёна?
Питер подошёл к большому ящику в дальнем углу и опять поманил меня рукой. Да я и со своего места отлично разглядела три большущих яйца. Божечки-кошечки, я мать?! Что мне с этим делать? А вдруг я навсегда останусь Снежинкой?!
Я разочарованно скрипнула. Питер понял мой стон по-своему:
– Тебе не понравился твой всадник? Зуб даю, что не понравился. Напыщенный богатенький дворянчик, как и все они здесь. Да он и драконов-то вживую, поди, не видел, пока сюда не приехал. Не любят эти богатые ваше племя, только цену себе набивают. Вот войдут в моду коровы, они на них пересядут. Пить хочешь? Я свеженькую тебе налил.
Вода в бадье размером с ванну выглядела чистой, но у меня не возникло желания приблизиться к поилке. Вздохнув, я уселась и обмоталась хвостом. Какой длинный! С малюсенькими шипами.
– Напугали тебя эти маги? Бедная, ты ж сама не своя.
Это уж точно. Дракон не дракон, и я тоже не я.
Питер подошёл ко мне и принялся наглаживать белоснежный бок, как фермер призовому тяжеловозу.
– А с завтрашнего дня тебя гонять начнут. Магией швыряться… Эх, щедрый у тебя год на встряски, да? И кладка первая, и всадник первый…
Он осёкся. К загону подкатил тачку бородатый мужлан, такой здоровый, что его можно без подготовки на ринг для боёв без правил отправлять. А что он привёз! Будь я собой, то непременно бы поморщилась: тачка была нагружена нарубленными кусками туш. От вида торчащих костей и запаха крови я ощутила приправленный брезгливостью голод. Нет, я не буду это есть! Ни за что! Оно сырое, костлявое и вообще выглядит неэстетично. Блюдо отвратительное и подача соответствующая.
– Долг когда отдашь? – с преувеличенным оптимизмом спросил здоровяк, выгружая содержимое тачки в пустую бадью рядом с поилкой.
– Скоро.
– Я, брат, знаешь, который день от тебя это слышу?
– Да будут деньги, будут.
– Если я дам тебе срок – ещё три дня, ты зашевелишься?
– Сколько?!
– А что? – Искусственная весёлость бородача и меня стала напрягать. – Не найдёшь?
– Да найду, найду.
– Найди уж, будь добр, – хмыкнул тот, увозя изрядно опустевшую тачку.
После