балетки, сетки для волос и толстые гетры.
Пока мама выбирала балетный купальник и советовалась с седовласой продавщицей, Машка медленно пошла по магазину, еле переводя дух от восхищения.
Девочка, затаив дыхание, делала крошечные шажочки, надолго останавливаясь и замирая перед огромными фотографиями известных балерин, вешалками с удивительными платьями и старыми афишами, развешанными за полками.
И вдруг в правой витрине она увидела то, от чего ее крошечное сердечко сразу затрепетало…
На стеклянной полочке лежали розовые атласные пуанты. Они так понравились маленькой девочке, что она взгляда не могла от них оторвать. Малышке во что бы то ни стало хотелось дотронуться до этой волшебной обуви балерин.
Пока Машка любовалась пуантами, мама, закончив покупки, позвала дочку:
– Машуня, пойдем.
Девочка, зачарованная крошечными балетными туфельками, не сдвинулась с места. Она стояла, как вкопанная, возле большой стеклянной витрины, завороженно глядя на манящие ее пуанты.
– Маша, – недовольно повторила мама.
Девочка беспомощно оглянулась и, переступив с ноги на ногу, позвала дрогнувшим голосом:
– Мамочка…
– Ну, что ты там увидела, малышка? – улыбнулась седая продавщица.
Мама, вздохнув, подошла и, строго глянув на дочь, взяла ее за руку.
– Сколько можно звать тебя? Пойдем же…
Машка, выдернув ладошку, умоляюще посмотрела на мать.
– Подожди, мамочка… А пуанты? Мы еще не купили пуанты!
– Да рано тебе, детка, – усмехнулась продавщица. – Ты сначала просто научись танцевать, а уж потом приходи опять.
Девочка, сдвинув бровки, упрямо топнула ногой.
– Я умею танцевать. Мамочка, пожалуйста…
– Мы же договаривались, – мать растерянно развела руками. – Ты забыла?
Машка, чувствуя, что пуанты ускользают, всхлипнула.
– Ну, посмотри, какие они хорошенькие, розовенькие, новенькие… Они так на меня смотрят. Они меня ждали! Я знаю, я точно это знаю.
Мать молчала. Ей ужасно не хотелось потакать Машкиным капризам. Но она увидела, что по лицу малышки уже поползли непрошеные слезинки, и материнское сердце дрогнуло.
Вздохнув, женщина обернулась к продавщице и кивнула.
– Мы возьмем.
В балетную школу Машку не приняли.
Уставшая стройная женщина пригласила их в зеркальный зал, и, поглядев на девочку, ласково прищурилась.
– Сколько лет тебе, красавица?
– Пять. – Машка подняла на нее уверенный взгляд. – Я буду балериной.
Преподаватель, ничуть не удивившись, согласно кивнула.
– Конечно. Конечно, будешь, только не сейчас. Теперь – октябрь, а ты приходи в мае. Как раз немного подрастешь, будут вступительные испытания. Мы на тебя посмотрим… И решим.
– А возьмете? – Машка заторопилась. – У меня уже есть купальник и пуанты…
– Вот весной и подумаем, – усталая женщина обняла малышку. – Все вместе, сообща.
Машка,