Нет, конечно, шучу. Что за банальное дерьмо? Я мог стать кем угодно: вором, сутенёром, наркобарыгой, боевиком банды, опустившимся биомусором, сосущим за выпивку, или даже проходчиком в гипсовой шахте. Но из всего многообразия возможностей я выбрал путь охотника за головами. Выбрал сознательно и ответственно, взвесив все «за» и «против». На первой чаше весов были хорошие деньги, свободный график, и возможность посмотреть мир; на второй – непредсказуемо изменчивый рынок труда и высокие шансы помереть, не достигнув половой зрелости. Стрелка весов напряжённо колебалась, отягощённая весомыми аргументами, пока не появился он – решающий. И это…
– Как ты стал охотником за головами? – вырвал меня из паутины раздумий успевший смертельно надоесть голос Павлова, звучащий, казалось, постоянно с тех пор, как мы съехали с оккупированного Легионом парома и сразу взяли южнее, чтобы избежать встреч с патрулями святых.
– Что? – спросил я, не переварив услышанного.
– Охотником за головами, – повторил лейтенант. – Почему не торговцем или крестьянином, например?
– Погоди, – поднял я палец, прислушиваясь. – Какой-то хлопок.
– Я ничего не слышал, – помотал башкой Стас.
– Я тоже, – вставил Павлов. – Может, в движке чего?
– Нет, это… Не важно. Как ты сказал, «крестьянином»?
– Ну да. Земли же полно, выращивай, что хочешь, или скотину разводи. Душа не лежит?
– Как твоё имя, Павлов?
– Иван. А что?
– Ваня, значит… Крещёный?
– Нет. Зачем тебе?
– Хорошо, не придётся крест мастерить.
– Что за намёки?
– Какие уж тут намёки? Хоронить тебя скоро будем, Вань, вот я и интересуюсь. Ты, если где досочку ровную заприметишь, тормозни, в изголовье вкопаем.
– Я… Почему?
– Потому, Ваня, что столь наивные люди не живут долго в отрыве от привычной среды обитания. Крестьянином… Ты хоть немного представляешь, что такое Арзамас, Навашино, и территории вокруг? Как там жизнь течёт, какие заботы у прекрасных сынов и дочерей Отечества, с трудом населяющих сие благодатные земли – знаешь? Должен же знать, ведь ваша разведка десятилетиями информацию собирала отовсюду.
– Ну, я знаю про засуху, про голод. Но это ведь давным-давно было, теперь-то всё иначе, плодородный слой почвы восстановился.
– Мы похороним тебя в бочке, чтобы звери не добрались.
– Да что опять не так?! – психанул лейтенант.
– Это пустоши, Ваня. Произнеси раз десять, распробуй на вкус. Пу-у-усто-о-о-ши-и-и. Знаешь, почему их так называют? Потому что они пустые. Здесь никто не живёт в одиночку или группами. Здесь выживают только стаи, крупные и агрессивные. Даже если кругом был бы чернозём, жирный, что твоя мамка на сносях, никто не стал бы его возделывать артелями. Здесь нет крестьян, зато есть рабы, подыхающие прямо на полях, окрест городов. Выбывшие идут на корм уцелевшим, чтобы те продолжали работать, пока не придёт их черёд. Пшеница, рожь, свекла, репа, картошка и прочее – это не товары, это собственность вожака стаи, от начала и до конца. Если ты их ешь, значит, ты ему принадлежишь и пока