на Василия, и понял, что топор не смог прорубить ничего, кроме кожи, упершись в какой-то металл. В этот момент чернокнижник резко дернулся, и в мгновение его окровавленные руки схватили оперативника и волкодлака за горло, будто даже с завязанными глазами он видел их. Егор вцепился обеими руками в пальцы чернокнижника, сомкнутые на горле Василия, и начал их изо всех сил разжимать. Он не беспокоился за себя, с ним было все решено, он сам предложил план с замуровыванием себя, если что-то пойдёт не так.
Василий вдохнул и рывком освободился из лап чернокнижника. Егор глазами показал ему на выход, тот коротко кивнул и выскочил из подвала. Двое оперативников уже докладывали кирпичи, и Василий присоединился к ним.
Егор взглянул на шею чернокнижника, под кожей блеснула сталь. Он понял, что это была предосторожность от обезглавливания. На такие вживленные обручи у многих жителей ночи тогда мода пошла, все боялись попасть под снаряд и случайно потерять голову. Хотя торчавший в груди кинжал и забирал львиную долю силы, но чернокнижник все еще был сильнее даже самого подготовленного человека, так что Егор, уже задыхаясь, понимал, что проигрывает. Пальцы колдуна, вооруженные острыми когтями, все глубже проникали в шею, и у Егора оставалось не так много времени для принятия решения.
«Человека. Он сильнее любого человека. Но ты больше не человек», – пронеслось у него в голове. Егор глянул в сторону прохода, увидел глаза серьезного Василия, которые почти сразу скрыл последний кирпич, и в тот же миг вся стена как бы подернулась жаром, этот жар быстро охватил всю комнату и исчез. «Ну, вот и все, теперь отсюда не выберется ни одно существо. Прощайте, товарищи», – подумал Егор, и только тогда он обратился к своей звериной сути. Он не хотел, чтоб его друзья видели его таким, потому и тянул время, пока они не закроют ловушку для них.
Мышцы налились силой, ногти превратились в когти; хоть все и происходило быстро, но именно этим он и воспользовался, не дожидаясь полного превращения. Руки, нет, теперь уже лапы Егора воткнулись между ключицей и обручем чернокнижника и прошли дальше. Колдун хрипел, кровавая пена лилась из его рта. Егор нащупал позвоночник и со всей силы рванул его, кости затрещали, и не сразу, но голова отделилась от тела, и одновременно с этим руки чернокнижника упали с шеи волкодлака.
Егор быстрыми движениями вбил гвозди в ладони и стопы чернокнижника, положил голову ему в ноги, схватил канистру, заранее принесенную сюда перед началом операции, облил тело бензином, и, стараясь четко выговаривать слова заклятья изменившимся ртом, поджег спичку и, не опасаясь, что сам сгорит, запалил тело. Огонь вспыхнул мгновенно и был очень ярким, белым – это все, что успел увидеть Егор, пока его сознание не кануло во тьму.
2 Глава
Зинаида
Она любила его, любила, не замечая себя. Он был всем для нее, она была готова на все ради него, она сама жила только для него. Она готова была делать, нет, она делала для него все. Она отдавала ему