хозяйка сидела за небольшим круглым столиком в кресле на колесах. На ее ноги даже в такую жару был накинут теплый плед.
– Это всего лишь подагра, – улыбнулась она, заметив сочувствующий взгляд девушки, та покраснела:
– Простите, ваш сын ничего не сказал…
– Конечно. Всем в доме запрещено говорить об этом!
– А целители? Неужели они не могут помочь?
– Они разводят руками, ибо даже магия бессильна перед временем. Единственное, что они могут мне сделать, – облегчить приступы.
– Если хотите, я могу попробовать…
– Благодарю, но не стоит тратить на меня драгоценный дар… Это бесполезно, и я уже смирилась. Но что вы стоите, присаживайтесь! – хозяйка дома кивнула на кресло. Амалия подчинилась. В комнате вновь воцарилось молчание. Баронесса внимательно рассматривала девушку:
– Да, Франц сделал правильный выбор… Вы мне нравитесь гораздо больше, чем все эти вертихвостки, в последнее время появившиеся во дворце!
– Простите?
– Все эти девицы, пытающиеся привлечь внимание сначала Леопольда, а теперь и Рудольфа… Бедный мальчик, в последнее время ему сильно досталось.
Девушка весьма смущенно улыбнулась, внезапно вспомнив подслушанный разговор фрейлин, это не укрылось от баронессы:
– И не смейте смущаться, вам надо научиться принимать комплименты с достоинством, как это делали ваши предшественницы! – заявила она.
– Я постараюсь! – совершенно искренне уверила Амалия.
Баронесса нравилась ей все больше и больше. Тем временем хозяйка дома придвинула к себе портсигар, достала папиросу:
– Вы не возражаете? – не дожидаясь ответа, прикурила и тут же замахала рукой, развеивая табачный дым. – Извините, пагубная привычка. Пристрастилась, когда поняла, что уже не смогу подняться с этого кресла.
– Как давно вы… – Амалия вновь осеклась. – Простите…
– Ничего страшного. Уже десять лет. Я считаю это расплатой: в молодости я уж слишком любила балы и развлечения… – она невесело рассмеялась, закашлялась и потушила папиросу о фарфоровое блюдце. – Я служила при дворце фрейлиной императрицы-матери, Эдмунд вам не сказал?
– Нет.
– О, это было прекрасное время. Мы так веселились… и Франц, тогда ещё кронпринц, наследник. Милый, обходительный, мы все были влюблены в него, все девушки… В императорском дворце тогда устраивали великолепные балы. Так я познакомилась с бароном Фришем, отцом Эдмунда. Очень красивый, статный, не скажу, что он был идеальным мужем, но… – она вновь закурила. – Ладно, воспоминания старухи не лучшее времяпрепровождение для молодой девушки. Мой сын сказал мне, вам нужна помощь?
– Да, но… – Амалия тряхнула головой и решительно продолжила. – Видите ли, когда я просила барона порекомендовать мне кого-нибудь, он не предупредил меня о вашей болезни…
– Милое дитя, у меня больны лишь ноги, а с головой у меня все в порядке! Итак, что у вас стряслось? – она вопросительно изогнула бровь.