«Привидение». Классный фильм. Мне очень нравится. И хоть я его смотрела много раз, все равно решила: это то, что надо. Отвлекусь.
Глава 3
Седая старуха с растрепанными волосами шла мне навстречу. Безумный взгляд устремлен куда-то сквозь меня. Левая рука с забинтованными средним и безымянным пальцами прижата к груди, правая тянется ко мне.
– Это ты, ведьма? Это ты его убила. – Тихий голос старухи звучит зловеще.
Я в страхе отступаю на шаг.
– Когда ты приходишь, за тобой катится целый клубок змей. Они все вот там у меня под кроватью. А Сашка на моей кровати лежит, весь в крови, и пистолет рядом валяется. Это ты его, ведьма, убила.
– Я хоть и ведьма, но никого не убивала. – Я снова делаю шаг назад… и лечу вниз головой. Вздрогнув, я проснулась как раз в тот момент, когда на экране юноша с лучистым взглядом отбывал на небеса.
– Фу, елки-палки. Вот что значит картошечку на ночь трескать. А потом еще фильмы смотреть про потусторонний мир.
Я отключила свет и телевизор и, попив воды, опять улеглась.
Старуха снова приближалась ко мне.
– За тобой, ведьма, всегда змеи приползают. А вот хромой их всегда увидит. Он молодец. А ты – ведьма.
Старуха неожиданно отворачивается от меня и идет к окну. Потом призывно машет рукой, прижимая к груди левую забинтованную руку.
– Я здесь, Коля. Меня змея укусила.
Мне и страшно, и интересно увидеть, кого она зовет. И я подкрадываюсь к ней сзади и смотрю в окно через ее плечо. Земля лежит далеко внизу. Мы в квартире на седьмом этаже.
Старуха поворачивается ко мне. Я в ужасе начинаю лепетать:
– Баба Женя, это я – Таня.
Но взгляд ее все так же безумен. Она меня не узнает. И, замахнувшись, собралась ударить. Я вздрогнула и снова проснулась.
Сердце колотилось так, что того и гляди выскочит из груди. Приснившийся кошмар нарушил сон. Я встала, вышла на кухню и включила свет. Шел двенадцатый час ночи.
– Это, Танечка, тебе наказание свыше за чревоугодие и за безобразное отношение к собственной фигуре. А теперь дело можно поправить только корвалолом. И это, надо сказать, очень плохо, так как завтра будет тяжело вставать.
Я накапала в рюмку двадцать шесть капель и, разбавив корвалол водой, выпила его.
Потом докурила оставшийся «бычок» и отправилась спать. На сей раз процесс прошел благополучно, без сновидений.
Зато подъем был архисложным. Поглядывая на часы, я вновь и вновь погружалась в сон, твердо обещая себе, что через пять минут встану. Но осуществить благие намерения я смогла только без пяти девять. Долг обязывал. Я обещала Наташе, что в девять позвоню.
С охами и вздохами, проклиная судьбу на все лады, я выползла из постели и прямо в ночнушке села с телефоном в кресло.
– Доброе утро, Наташа. Это Таня.
– Доброе утро, Танечка. Юля, не стучи ложкой. – И, засмеявшись, Наташа добавила: – Это я Юльке. Она у меня бойкот объявила – кашу есть не хочет. Так что вы мне, Таня, скажете? Вы согласны?
– Я решилась, Наташа. Попробую. Не знаю только, что из этого выйдет.
– Слава богу.