насыщения. Она даже подумывала обратиться к лекарям, но тогда придется рассказать и о своих провалах в памяти, и о других воспоминаниях, которые никак не могли принадлежать Шери. Как, например, о кукле Азилла или Ключе.
С Ключом она, конечно, здорово напортачила. Просто она всю ночь ворочалась, вспоминая Валентайна, его меч, ставший вдруг ключом, и свои ощущения в ладони. А потом ей приснился сон о том, как демоница Морха и ее сын Арханон прокрались в святилище, озаряемое золотистой сферой Светоча. Они вытянули вперед ладони. Из них ударили сиреневые лучи, а когда пересеклись, то приобрели форму ключа. Когда ключ коснулся стенок сосуда, Арханона отбросило в сторону, а демонесса страшно закричала, объятая огнем. Сначала он был золотым, но цвет быстро поменялся на черный. Языки пламени скрыли из вида женщину, а ее крик заглушил рев огня. Он пылал, принимая причудливые формы, пока не преобразился в огромную змею. Шери проснулась с бешеным сердцебиением в груди и четким знанием истории этого Ключа, которая казалось ей абсолютной истиной.
И все-таки надо было думать, что говорить. Особенно про Азилла, которого она тоже почему-то очень хорошо себе представляла. Без всяких снов – а как очень хорошего, хоть и неприятного знакомого, чем-то отдаленно напоминавшего тренера по магическим потокам.
– Шери, – твердо произнесла Истер, – никогда, слышишь, никогда больше не пиши за меня доклады.
– Не буду, – виновато потупилась Шери и решила, что к лекарям все-таки не пойдет, а то сочтут чокнутой.
– Не обижайся. – Истер положила ладонь на руку подруги. – Есть и хорошие новости: магистр не стал тебе оценку ставить. В конце занятия он зачитал оценки, а тебя не назвал. Он половине группы двоек наставил. Пятерка только одна, у Латуня… И кол один – у меня.
Шери совсем стало неловко:
– Извини. Я… я знала об этих артефактах. Мне казалось это неоспоримой истиной. Я не думала…
– Что истина у всех своя? – грустно улыбнулась Истер. – Я-то это давно знаю. Ладно, Шери, не бери в голову. У каждого в табакерке, – постучала она себя по голове, – свой бес. У кого-то он большой, у кого-то маленький. Вот я, например…
Шери ощутила – что-то не так, и резко обернулась. Рука успела перехватить опрокидывающийся на нее сверху графин. Она толкнула его в противоположную сторону, а потом взглянула на нападающего.
Рядом с их столиком стояла Суок, а с нею Виктор Арх’Кроу и две девочки из их группы. По лицу и мантии Суок стекали кровавые разводы гранатового сока.
– Стерва, – первой опомнилась Суок и ринулась на Шери.
Та выскочила из-за стола, легко уходя от удара. Быстро огляделась по сторонам. Плохо дело. Со всех сторон стягивались студенты, отрезая путь к бегству.
– Суок, вмажь ей! – выкрикнул кто-то, и клич подхватили.
Они закружились друг напротив друга, не сводя глаз. Суок теперь осторожничала, а Шери не хотела нападать первой в присутствии многочисленных поклонников блондинки.
– Я урою тебя и дуру твою малахольную, – зашипела Суок.
– Может,