(микрофон СОП отключен).
ВТОРОЙ ПИЛОТ РОНАЛЬД У. НЭШ IV: Шасси выпущены.
КАПИТАН ПИТЕР ДЖ. МОЛДЕС: Как приятно возвращаться домой…
20:50:41 (Удар. Статические помехи. Шум высокого тона.)
КОНЕЦ ЗАПИСИ.
Посадка
Командно-диспетчерский пункт Международного аэропорта имени Джона Кеннеди
Тарелка – так они ее называли. Светящийся монохромный зеленый экран (новых цветных дисплеев в аэропорту имени Джона Кеннеди ждали уже больше двух лет), похожий на тарелку горохового супа с вкраплениями кодовых буквенных обозначений, привязанных к мерцающим точкам. И за каждой точкой были сотни человеческих жизней. Или, если говорить старым морским языком, который по сей день в ходу у воздушных перевозчиков, – душ.
Сотни душ.
Возможно, именно поэтому все прочие диспетчеры называли Джимми Мендеса Джимми Епископом. Мендес единственный из диспетчеров проводил по восемь часов смены на ногах – не сидел, а расхаживал взад-вперед, крутя в пальцах свой неизменный мягкий карандаш. Ведя переговоры с коммерческими лайнерами, следующими в Нью-Йорк, из кипучей кабины диспетчерской вышки, вознесенной на стометровую высоту над Международным аэропортом имени Джона Кеннеди, Мендес напоминал пастыря, беседующего со своей паствой. Важным инструментом для него был розовый ластик на конце карандаша – он превращал этот ластик в воздушное судно, которым управлял, и получал более наглядное представление о расположении в воздухе самолетов относительно друг друга, чем то, которое сообщало двухмерное изображение радарного экрана.
Экрана, где сотни душ каждую секунду заявляли о себе короткими звуковыми сигналами.
– Юнайтед шесть-четыре-два, возьмите вправо, курс один-ноль-ноль, поднимайтесь до пяти тысяч.
Души… Нет, нельзя так размышлять, когда находишься у тарелки. Нельзя философствовать о душах, когда от твоих действий зависят их судьбы – судьбы множества людей, набитых в крылатые снаряды, что несутся на высоте нескольких километров над землей. И ведь охватить картину целиком просто немыслимо: вот все самолеты на твоей тарелке, а вокруг сидят другие диспетчеры и переговариваются с бортами, бубня кодовые обозначения в свои гарнитуры, а вот все самолеты на их тарелках, и ведь есть еще диспетчерская вышка соседнего аэропорта Ла Гуардиа… и все вышки всех аэропортов во всех других городах Америки… и диспетчерские вышки по всему миру…
За плечом Епископа появился Калвин Басс, зональный руководитель воздушным движением и непосредственный начальник Мендеса. Басс вернулся с перерыва раньше чем следовало, – собственно, он дожевывал последний кусок.
– Что у тебя с Реджис семь-пять-три? – осведомился Басс.
– Семь-пять-три сел. – Джимми Епископ бросил наметанный взгляд на тарелку, чтобы убедиться в собственной правоте. – Направляется к шлюзу. – Он сверился с расписанием, чтобы уточнить, к какому шлюзу определили 753-й. – А что?
– Судя по данным наземного радара, на «Фокстроте» застрял какой-то самолет.
– На рулежной дорожке?
Джимми вновь глянул на тарелку, убедился,