одна, – повторила дознавательница, держа в руках один из актов. – Разница в том, что тот, который был обозначен как Бозой из Радимижа – он вообще был очень больным человеком, и все его болезни тут перечислены, но ни одна из них не есть причина смерти.
– А что значит – «от неизведанной причины»? – не понял Дюк. – Речь шла об отравлении или нет?
– Уважаемый Густав сказал – это может быть, в том числе, и отравление, но определённо он заключить такого не может, поскольку нет описания вещества, которое бы вызывало именно такую картину!
– Вот же формалист! – покачал головой следственный пристав и сел в кресло за письменным столом.
– Тут вот еще дело в чем, – заговорил Златан. – Наш Густав – он ведь очень увлекается всем мистическим. Он, когда услышал о некоторых обстоятельствах этого дела…
– Ты что?! – Дюк аж подскочил в кресле. – Посвятил его в эти обстоятельства?!
– Только в те, которые были ему необходимы для работы! Сказал, что эти трое заперлись в доме, а после были найдены… И что там была некая ёмкость… или некий сосуд. И вот он сразу начал плести что-то про какое-то древнее проклятие, которое неразумные люди могли выпустить на свободу… Даже предлагал мне призвать некую ведунью, которая живёт в деревне тут, поблизости. Поскольку, говорит, ведь не факт, что вырвавшееся на волю проклятие ограничится только первыми тремя жертвами, а может начать распространяться по городу!
– Сейчас он начнёт языком трепать! – с досадой воскликнул Дюк. – Он общается с такими же, как он, мистиками, начнет обсуждать с ними… Пока панику не поднял, может, нам изолировать его?
– Ты что?! – изумился Златан. – Коронного лекаря – только за это? Не беспокойся, я сам с ним поговорю – он не доставит хлопот!
Дюк с сомнением покачал головой.
– Поговори же. Скажи – дело серьезное, мне полуночные тени нашептали, кто будет языком много молоть – плохо кончит!
– Скажу.
– Теперь рассказывай, что там с незнакомцем?
– Ага. Тут дело такое. Потолковал я с Фокой, с привратником, а он говорит – с тем человеком разговаривал другой привратник, Бард. А тот… У меня такое ощущение, что этот Бард там неспроста, а приглядывает там за всем.
– Это вполне возможно. Думаю, в доме может быть человек, пишущий донесения тем, кто должен знать всё.
– Так вот. У него прекрасная память. Первым делом Бард мне сообщил, что, когда он отворил калитку, в нескольких шагах от неё стоял экипаж, запряженный одной лошадью, с кучером. Из тех, которые занимаются извозом по лицензии. Потому как им при этом номер выдают, и вот табличка с номером на экипаже была. Только он точно не мог сказать – то ли «4», то ли «14». А вот про самого визитёра он сказал – «странный». А чего именно странного – толком не может объяснить. Лицо, говорит, словно маска, а вот глаза такие… беспокойные.
– Странное