это никоим образом не касается, – отозвался телохранитель. Диксон, отличавшийся вспыльчивостью, тут же сжал кулаки, шагнул вперед:
– Аккуратнее со словами, новичок!
Так, это интересно, конечно, но слишком много шума.
– Стоп, – Рената подняла руку, изучая обоих мужчин внимательным, насмешливым взглядом. – Оба затихли и слушаем меня.
Маркус только слегка кивнул, а вот Диксон явно не собирался так быстро отступать. Но под требовательным взглядом Ренаты все же утихомирился.
– Прекрасно понимаю, что мужская природа предполагает петушиные бои по всякому поводу, в том числе и за внимание противоположного пола. Можете выплескивать лишние гормоны на полигоне, это я только приветствую. Но зарубите себе на носу: никаких стычек при мне. У каждого из вас свои обязанности, и они дают вам возможность не сталкиваться.
– Меня такой вариант не устраивает, – пробормотал Диксон, меряя Маркуса злым взглядом. Миллер коротким кивком дал понять, что его тоже.
– Отец хотел тебя видеть, Маркус. Вам тоже пора идти, капитан Диксон – я так понимаю, что статус главы службы безопасности не предполагает долгого отсутствия на посту.
– Мы еще не закончили, – бросил Диксон, быстро улыбнулся Ренате. – Прошу прощения.
Он удалился, переговариваясь с кем-то из подчиненных по рации. Рената, подождав немного, неторопливо повернулась к Маркусу:
– Ну, и что это было?
– Гормоны, – невозмутимо отозвался телохранитель, глядя вроде бы на нее, но в то же время мимо. Рената фыркнула, поднявшись по лестнице и заходя в холл:
– Дуэнья из тебя так себе, должна сказать. Какое твое дело, с кем я провожу время?
– Ты его совершенно не знаешь, – заметил Маркус, следуя за ней.
– С тобой я тоже знакома всего полгода, забыл?
Маркус осторожно остановил ее, сделав шаг наперерез, когда они дошли до лестницы. Взгляд был спокойный и мягкий:
– Я заслужил твое доверие. Считай, что я выполняю свои прямые обязанности.
Кордиале скорчила гримаску:
– Ладно, убедил. Я буду осторожна и скромна, как молодая монахиня.
– А я подстрахую, – заверил ее телохранитель.
Поднимаясь по лестнице, Рената не могла сдержать торжествующей улыбки. Ей начинала нравиться такая насыщенная жизнь.
19 декабря
– Меня начинает всерьез беспокоить интерес твоей дочери к моей персоне, – проворчал Левенхауз, не отрываясь от микроскопа. – Скажу больше: такой интерес немного пугает.
– Чем же это? – Стефано заполнял дневник, то и дело сверяясь с собственными черновиками.
– Зная Ренату, я могу предположить, что вряд ли ей хватит тех скудных объяснений, которые ты дал. Она захочет знать больше, – Левенхауз выпрямился и надел очки. – А лично я совсем не уверен, что это будет полезно для нашего дела.
Стефано повернулся к окну и некоторое время смотрел на джунгли.