прости, – я вытерла глаза. – Иди сынок, и всегда знай, что я тебя очень люблю, и буду любить всегда.
Ярик кивнул головой и побежал в школу.
07.45. – Я пошла в сторону пляжа. Позади осталась Столовая гора. Сегодня она была покрыта гигантской скатертью молочного тумана, нависшего над городом. А рядом громоздились домики-домики-домики, как будто люди пытались победить природу. Куда уж там. Морской бриз немного привел меня в чувство, и я перестала бояться. Я всего лишь маленькая песчинка этого большого мироздания, пыталась повторять я себе под нос.
30 лет назад.
Айсель.
1.
Эбика Назима нежно замешивает тесто. Я с восторгом наблюдаю за тем, как мука и сметана, в сочетании с яйцом и водой, превращаются под ее чуткими руками во что-то мягкое, пышное, теплое. Ничто не пахнет так, как тесто моей эбики. Ее волосы заправлены в белую косынку, поверх домашнего платья повязан фартук. Я заворожено смотрю на ее уши – там висят золотые серьги, в виде полумесяца – кажется, эбика их никогда не снимает. Волосы немного выбиваются из-под косынки, она пытается заправить их обратно и оставляет у себя на лбу белый след от муки. Я начинаю смеяться. Эбика Назима навсегда останется в моем сердце, как что-то родное, теплое и нежное. По сути, она меня и воспитала. Папа Рустам всегда был на работе, бабай умер рано, поэтому, эбика, когда умерла моя мама, все-таки решила перебраться в город: она понимала, что девочке нужна женская ласка и любовь. Но, я часто видела, как она тоскует по деревне, и как только наступало лето, она, схватив меня под мышку, уезжала в свою деревню, к смородине, яркой вишне, и соседским петухам. Дом, промерзший зимой, с приездом своей хозяйки снова оживал и наполнялся жизнью и запахами, которые я чувствую и сейчас, спустя десятилетия.
Папа так и не женился. Я смутно помню, как умерла мама. Как объяснила мне эбика Назима, она внезапно заболела, и Алла бабай забрал ее к себе на небо. Я помню ее урывками, больше по фотографиям: остались только запахи – от мамы всегда вкусно пахло. Я часто всматривалась в небо, не отрывая глаз, в надежде увидеть маму, которая, как мне казалось, должна была сидеть вместе с Алла бабаем на облаке, и свесивши ноги, наблюдать за нами. Теперь я знала, что Алла бабай знает кто я такая- Хайруллина Асель, ведь мама, наверное, рассказала ему обо мне. Папа не любил говорить о маме: я помню, как эбика поругала папу за то, что он хотел выкинуть все фотографии с мамой.
– Разве так можно? Это ее мама! И у Айсель должны быть ее фотографии!
Я не понимала, почему папа хотел выкинуть все фотографии мамы: единственное объяснение, которое я находила, заключалось в том, что ему было больно ее вспоминать. Испугавшись, что потеряю даже фото, я спрятала альбом у себя под кроватью и, когда папы не было дома, доставала его и рассматривала фотографии: мама была очень красивой: черные кудрявые волосы, большие, очень большие, я бы даже сказала, огромные глаза над которыми аккуратно мерцали брови, немного вздорный носик и нежные губы. Иногда, когда папа