мартовской ночи немного остудила меня. Как хорошо на улице! Одним рукавом вытерев слезы, другим – сопли, я встала перед подъездом. Схватят меня сейчас за шиворот или нет? Пока, вроде, никто не собирался, да и не видно никого вокруг. Тихо, только легкое непонятное потрескивание в воздухе, от которого волосы немедленно встали дыбом. Я пожала плечами, обогнула угол дома и вышла на улицу, как раз к тому зданию, которое было видно из моего окна.
Золотистый свет сияющей колонны на доме освещал всю улицу. Я посмотрела под ноги – в разные стороны от меня расходились сразу несколько теней. Подняла глаза к небу – вот светящаяся колонна, вот луна. Почему это она не на своем месте? Меня аж передернуло – когда луна внезапно оказывается там, где ее быть не должно, становится очень не по себе. Стоп, вот же она! У меня отлегло от души. Луна на месте, как хорошо, просто здорово. Та луна, первая, была другой, поменьше, но заметно ярче привычной. А вон еще одна…
Я стояла, задрав голову вверх, и любовалась новыми лунами, пытаясь их сосчитать. Шесть штук без настоящей, родной. Как интересно! Перешла через улицу, обернулась. Ага, телефонной станции больше нет. Вместо нее стоит огромное подобие ангара, без окон, без дверей, темный прямоугольный силуэт, заслонивший полнеба. А парк остался на своем месте. Невзрачный серый забор у школьного сада исчез, сама школа тоже, но на ее месте пока ничего не было, кроме утоптанного слоя подтаявшего снега.
Я шла по аллее из высоких тополей, пытаясь разглядеть знакомые созвездия. Вон Большая Медведица, а вот – сердце радостно забилось – Венера сверкала на западе, на своем привычном месте, единственная планета, которую я с легкостью опознавала.
Грязных пятиэтажек общежитий справа больше не было, исчезли многочисленные киоски, вниз открывался спуск, оказавшийся довольно крутым. Под ним громоздилось еще одно подобие неосвещенного ангара. Аллея закончилась, я вышла к стадиону и едва не присела от неожиданности. Огромная колонна возвышалась на месте стадиона, всю бывшую площадь которого теперь занимало основание этого невообразимого сооружения.
Прозрачная дурища поднималась в высоту, разглядеть, где она оканчивается, было невозможно – ее слабый свет терялся в высоте. Сквозь прозрачный материал, из которого был сделан корпус, слабо мигали разноцветные искры и огоньки, сплетающиеся в замысловатые разноцветные узоры. Танец света настолько заворожил меня, что я потеряла всякое понятие о времени – стояла, раскрыв рот, и любовалась. Наконец очнулась и протянула пальцы к колонне, меня прямо-таки тянуло ее потрогать, прикоснуться к ней, но рука не могла приблизиться к стене, мешало ощутимое сопротивление. Вроде там ничего не было, но что-то не пускало, сопротивлялось моему движению.
– Да что же это такое! – с досадой воскликнула я.
Спокойный мужской голос сзади ответил:
– Ферма.
Вздрогнув от неожиданности, я резко обернулась. За спиной стоял здоровенный скафандр со сложенными на груди руками. Он был не скользкий, коллоидный, как