Тамара выходит из ельника, вся в снегу. Красная шапочка стала наполовину белой. Вместе решаем, что делать. Самый простой выход – обойти ельник сбоку, снова взять азимут.
Но тогда неизбежна погрешность. Мы уже несколько раз позволяли себе такие вольности, обходя завалы.
Что предпринять, если хочешь отвертеться от прямого ответа? Собрать консилиум! Лучше не придумаешь.
– Капитан, ты как думаешь? – спрашиваю Сашу.
Румяный колобок хитро улыбается и пожимает плечами.
– Ты прокладываешь курс, ты и решай. Мимо Столбов не проведи, это самое главное.
Ладно. Полный рюкзак ответственности Саня перевесил на мои плечи. Попробую унести. Зато теперь у меня развязаны руки, могу сам выбирать варианты. И выбираю то, что нравится мне, но мало понравится другим. Например, прорубить через ельник просеку.
Ребята потеют, в три топора навалились на ёлки, производят стук, бряк, скрип, скрежет и прочие шумовые эффекты. Девчата в большинстве стоят, топчутся на месте. Мёрзнут, наверное. Переговариваются о чём-то, хмуро поглядывают на меня и не так приветливо, как хотелось бы.
Знаю-знаю, девочки, – косточки мои перемываете. Да, это я вырастил ельник на пути и погоду дрянную подстроил. Такой вот пакостник. Что поделаешь? Гаденькая неуверенность уже не крадется рядом, теперь она сидит на мне верхом, и не стряхнуть её никак.
Была бы видимость получше, я бы не стал вымучивать эту просеку. Пошли бы в обход, а потом, глядя на солнце, скорректировались и вышли на прежний курс. Столбы – высокие скалы, видно их довольно далеко. И рисковать я люблю, но… Детектор лжи выдал бы сейчас меня с головой. Не по себе. Боюсь ошибиться. В спину смотрят три десятка человек, уже усталых, продрогших от мокрой одежды. Они на меня надеются, не знают этих сомнений.
Да ладно бы привычный народ – таёжники, охотники или хотя бы парни одни, а то ведь девчонки-неумехи. Им-то каково?
Ельник давно позади, мы по-прежнему чапаем в снежной каше, подошвами давим бруснику и поздние грибы. Смотрю на часы – идём уже больше трёх часов. Пора бы уже пройти эти семь километров. А ещё через час будет темнеть. И что тогда?
Как-то непривычно тихо за спиной. Даже разговоров не слышно. Не нравится мне всё это. Нехорошо. Зреет, растет отрицательное напряжение. Оно вырабатывается в каждом идущем позади, кажется, разливается в сыром снежном воздухе и смыкается на мне. Сейчас взорвусь. Взгляды прожигают штормовку на спине. Но что делать? Я и так, кажется, делаю, что могу. Выше себя не прыгнешь. А надо прыгнуть. Надо, Федя, надо.
Шаги, вздохи, чей-то кашель… Звенит лезвие топора – ещё одна затёска остаётся. Кто-нибудь пройдёт здесь в снегопад и не обратит на неё внимания. Зачем, если под ногами тропа?
Кстати, тропа ещё под вопросом. На меня вдруг сваливается… Нет, не снежный ком – хуже! Бьёт в виски убийственная мысль, что всё может оказаться зря. Если я ошибся, отклонился в сторону, то весь сегодняшний день с его мокрым холодом в коленях и на плечах, возня с валёжником,