спокойно шел по залу ожидания аэропорта О’Хара в Чикаго, и задумчиво озирался по сторонам. Интересно ему не было, он был поглощен исключительно собственными мыслями, да и в них особенно не углублялся. Размышлять о том, что делает сейчас его будущая жертва, да и делает ли она вообще что-нибудь, мужчине не хотелось – это было не его амплуа, убивая, он никогда не задумывался над тем, чем занимался за несколько часов до своей смерти убитый. Его это не волновало, да и не касалось, его дело заключалось в другом.
Он окинул еще одним взглядом зал ожидания и, мельком отметив для себя, что немного проголодался, уверенно направился к маленькому кафетерию, расположенному на территории аэропорта.
Он никуда не торопился, не хотел спешить – охота требовала обстоятельности, требовала выжидать, подкрадываться, а он, будучи Хищником, разбирался в этих тонкостях хорошо.
Ему хотелось немного потянуть время. Не хотелось бежать, сломя голову, бросаясь исполнять повеление Дьявола из Рейкьявика, как частенько называли Ди-Ре, как он сам любил называть себя, не хотелось вообще ввязываться в его конфликт с этим Тресом.
Треса Альфа не знал. Никогда не видел, не пересекался с ним, разве что слышал раз или два о его существовании, а впоследствии – о его смерти, но особенно внимания на этом не заострял. Он даже не хотел прикидывать, как выведать информацию об этом чикагском мафиози, предпочитал действовать по ситуации.
В кафе было людно. Пассажиры, прилетевшие, улетающие, толпились тут, бесконечно переговариваясь, приходя, уходя, меняясь местами, тасуясь, как карты в колоде, и свято оберегающего свое одиночество Арчибальда это немного раздражало.
Он выбрал столик подальше от основной массы народа и, сделав заказ подбежавшей официантке, принялся ждать, бездумно глядя на собственное отражение в стекле рядом.
Он практически не изменился за минувшие месяцы – по-прежнему носил кашемировое пальто, приобретенное им после последнего приключения, по-прежнему сохранял растительность на лице (кажется, это называлось шотландской бородкой, но в такие подробности Молле не вдавался), по-прежнему держал в кармане или за поясом пистолет, на который теперь имел официальное разрешение, и по-прежнему был смертельно опасен.
– Он мне еще сказал, что он опасный! – девичий голос, внезапно разрушивший плавное течение мыслей преступника, заставил его мимолетно поморщиться и быстро скользнуть взглядом по залу. Говорила какая-то девица, сидящая за соседним столом, беседовала, по-видимому, с подругой по телефону, и страшно возмущалась чьим-то поведением.
– Нет, ну ты представляешь? Выставил меня среди ночи, а ведь девчонки говорили, что Шон – джентльмен!
Арчи равнодушно отвернулся. Подробности чужой личной жизни его интересовали мало.
– Нет, ну это да… – в голосе девушки прозвучало смущенное удовольствие, вновь сменившееся негодованием, – Но выгнать меня среди ночи! И он даже не вызвал такси – разозлился, что я услышала про какого-то там Треса!
Альфа