– большой, похожий на гроб ящик без крышки. Крышка лежала рядом, о нее-то я и споткнулся. И ящик, и крышка были из чего-то белого вроде льда, но менее яркого.
– Вот хорошо, что вы пришли! – сказал Рэнсом, пожимая мне руку. – Надеялся встретить вас на станции, но все перепуталось в такой спешке, и мне пришлось все-таки поехать в Кембридж. Я совсем не хотел, чтобы вы шли один по этой дороге.
Наверное, он увидел, что я тупо смотрю на него, и прибавил:
– С вами все в порядке? Вы прошли через заграждение?
– Через заграждение?
– Я думаю, вам было не так-то легко сюда добраться.
– Вот как! – сказал я. – Значит, это не просто нервы? Там и вправду что-то было?
– Ну да. Они не хотели пускать вас. Я этого боялся, но просто времени не было вам помочь. Я верил, что вы доберетесь.
– Они – это наши эльдилы?
– Конечно. Они как-то узнают обо всем…
Я перебил его:
– По правде говоря, Рэнсом, меня это все больше тревожит. Когда я шел сюда, мне пришло в голову…
– Вам еще не то придет в голову, дайте им волю! – весело откликнулся Рэнсом. – Лучше всего не обращать на них внимания и делать свое дело. Не пытайтесь им возражать, им только и надо вовлечь вас в бесконечный спор.
– Послушайте, – сказал я, – это же не шутки. Вы вправду уверены, что есть этот темный князь, падший Уарса Земли? Вы уверены, что есть две стороны, и знаете, какая из них – наша?
Он поглядел на меня – у него бывал такой взгляд, кроткий и в то же время грозный.
– А вы вправду сомневаетесь? – спросил он.
– Нет, – подумав, ответил я, и мне стало стыдно.
– Вот и хорошо, – обрадовался он. – Давайте поужинаем, и я вам все объясню.
– Зачем вам этот гроб? – спросил я, когда мы вошли в кухню.
– В нем я отправлюсь в путь.
– Рэнсом! – вскрикнул я. – Он… оно… эльдилы потащат вас снова на Марс?
– Потащат! – ответил он. – Ох, Льюис, ничего вы не понимаете. Если бы… да я бы отдал все, лишь бы снова заглянуть в те ущелья, где синяя-синяя вода плещет среди лесов. Или подняться наверх и увидеть сорна, скользящего по склону. Или оказаться там к вечеру, когда восходит Юпитер, яркий – глазам больно, а все астероиды – словно Млечный Путь, и каждая звездочка видна так же ясно, как с Земли – Венера. А запахи? Разве я смогу их забыть? Вы скажете, тоска должна находить ночью, когда восходит Марс, – но нет, хуже всего в жаркий летний день, когда я гляжу в синюю бездну и знаю, что там, в глубине, за миллионы миль есть место, в котором я был и никогда уже не буду, а там, на Мельдилорне, цветут цветы и живут друзья, которые были бы мне рады. Нет. Такого счастья не будет. Меня посылают не на Малакандру, а на Переландру.
– Это Венера?
– Да.
– Что значит «посылают»?
– Помните, когда я улетал с Малакандры, Уарса сказал мне, что с моего путешествия может начаться новая эра в истории Арбола, Солнечной системы? Вероятно, сказал он, близится конец