лежат целиком на ее совести.
В этом была доля правды: по крайней мере в случае с Захарией. Несмотря на активное сопротивление Расти, тринадцатилетняя Чарли выступала перед битком набитым залом суда и просила судью приговорить Захарию Кулпеппера к смерти. Она бы сделала то же самое и на суде над Дэниэлом, но Кен Коин лишил ее такого удовольствия.
– Что это за грохот? – спросила Ленор.
Чарли услышала, как воздух нарезают лопасти вертолета. Она рассмотрела логотип одного из новостных каналов Атланты.
Ленор протянула Чарли свой телефон.
– Прочитай, как нам проехать.
Чарли набрала код – свой день рождения – и прокрутила сообщение от Расти. Отец окончил юридическую школу Университета Джорджии и стал одним из ведущих адвокатов штата, но с грамматикой у него дерьмово.
– Здесь налево, – прочитала она и указала Ленор на дорогу у белого шеста с большим конфедератским флагом. – А у этого трейлера направо.
Пробежав глазами описание маршрута, Чарли поняла, что уже ездила по нему. Один из ее подзащитных сидел на мете и зарабатывал на это продажей мета другим таким же торчкам. Он и с ней один раз пытался расплатиться кристаллами. Получается, он жил в двух домах от Уилсонов. Она продолжила:
– Здесь направо и потом еще раз направо у подножия холма.
– Я засунула тебе в сумочку договор о твоем гонораре.
Чарли открыла рот, чтобы предложить ей засунуть договор куда-то в другое место и спросить, зачем он вообще нужен, но сама ответила на свой вопрос:
– Папа хочет, чтобы я представляла Уилсонов, и тогда сторона обвинения не сможет привлечь меня в качестве свидетеля против Келли.
Ленор посмотрела на нее, потом обратно на дорогу, а потом – снова на Чарли.
– Как так получилось, что ты не поняла этого еще полчаса назад?
– Сама не понимаю, – отозвалась Чарли.
Но на самом деле она все понимала. Потому что она травмирована. Потому что скучает по мужу. Потому что она, как идиотка, снова и снова ждет от отца, что он будет беспокоиться о дочери так же, как беспокоится о сутенерах, насильниках и убийцах.
– Я не смогу это сделать. Любой нормальный судья накатает на меня жалобу в адвокатскую ассоциацию и даст мне такой пинок под зад, что я долечу до Китая еще до того, как лишусь лицензии.
– Когда ты выиграешь суд с полицией, тебе не придется таскаться за своими должниками-наркошами по всей Низине. – Ленор кивком головы указала на телефон. – Сделай несколько фотографий, пока синяки свежие.
– Я сказала Бену, что не собираюсь подавать иск.
Ленор убрала ногу с педали газа.
– Я просто хочу, чтобы они искренне извинились. В письменном виде.
– Извинения ничего не изменят.
Они спустились к подножию холма. Ленор резко повернула направо. Назревавшая нотация не заставила себя ждать:
– Уроды типа Кена Коина распинаются про «малое правительство»,