когда всё расцветёт,
Без тебя мне покоя нет.
ЖИТЬ НАВЗРЫД
Нас научили жить навзрыд —
Платить последним, жаться к Солнцу
И чтоб наладить скудный быт,
Стремиться к лишнему червонцу.
Нам говорили про любовь,
Но как-то вскользь, второстепенно.
Огонь важнее всяких дров,
Пока гоняет кровь по венам.
И мы привыкли жить в борьбе —
В упрёк желаньям, до предела,
Устраивать лихой забег,
Хватаясь за любое дело.
Нам главное существовать
На благо общества и веры,
Ведь есть квартира, стол, кровать
И даже планы на карьеру.
И вместо «плыть» – идти по дну,
Пересекая вброд преграды,
Не прижиматься лбом к окну,
Выискивая звездопады.
Сменить свои цветные сны
На серый недосып по будням
И втихомолку ждать войны,
Укутываясь миром скудным.
Забыв про гордость, боль и стыд
Не отличать восторг от горя,
Ведь нас учили жить навзрыд
И умирать мы будем стоя!
«Когда пройдёт дождь…»
Когда пройдёт дождь,
Вместе с ним стихнет боль.
Потерпи, ведь сентябрь не вечен.
Я снова забыл от разлуки пароль,
Может вместе ещё один вечер?
Ведь это немного, всего ничего —
20 000 секунд, или меньше…
Порой не сбежишь от себя самого,
Окружённый преградами трещин.
Там в бутылке осталось немного тепла —
Отхлебнём перед сном и в забвенье.
Прости, я ведь всё это там не со зла,
Видно месяц такой уж осенний.
Сентябрь – разлучник, печали жених,
Но и он не бессмертен, не вечен.
Трепещет в душе на ветру этот стих,
Осенней тоской искалечен.
Но ты потерпи, скоро кончится дождь,
Ветер солнечный тучи развеет.
И чтобы вернуться, ты снова уйдёшь
Оставив открытыми двери.
«Звёзды гаснут порой, как очаги или свечи…»
Звёзды гаснут порой, как очаги или свечи.
Должен быть кто-то, кто снова сможет зажечь их.
Дьявол и Бог предложили мне эту работу.
Я долго думал, скрывая в груди неохоту.
И вот третий век я взбираюсь в небесный мост.
– Стой, кто идёт?
– Зажигатель погасших звёзд…
«Работа и пробки пьют мою жизнь, словно брагу…»
Работа и пробки пьют мою жизнь, словно брагу,
Упиваются вусмерть, наслаждаясь своим запоем.
Свобода моя, уж давно не моя по праву.
Я ребёнок, следящий за чьей-то чужой игрою.
Я обязан платить за всё, всем, всегда и всюду,
Даже время для сна обременено