как звезда в небе, сияет маленькая щель выхода, от которой, под уклоном вверх, уходящего тоннеля в 60—70 метров, раскрывается смутное пространство вздыбленных ощерившихся острыми углами, стен…
Гнетущая тишина катакомб и гипнотическое оцепенение нависших гротескных скал, усыпляют своим однообразием, и черно монолитной Незыблимостью. Кажется, все в мире остановилось. И ты тоже. Любое движение, резкий поворот, внимательный взгляд, слишком глубокий вздох – ломают подземную гармонию мертвого безмолвия и заставляют вновь замереть и не двигаться… Даже остановить мысли, прервать их причудливо-узорчатый поток, ибо какая-нибудь из них может прогреметь как упавшее нелепое железо в пропасть, сотрясая уступы валунов. Как незаметный наваливающийся сон, глыбы будто улыбаясь, тянут к себе, завораживающе всасывают, как топь, в забытый горький Камень…
Устрицкий встряхивает головой, отгоняя темную навязчивую хмарь. Трет глаза и старается отвлечься, занять себя чем-нибудь, в который раз снимает и вставляет части пулемета, перебирает запасные диски, чтобы не провалиться в темный омут мрачно играющих с разумом каменоломен.
Вдруг сзади, из глубины коридора, раздается подозрительный шорох… Устрицкий плавно, как кошка, уходит в тень, вскидывая автомат. Шаркающие звуки превращаются в тяжелые небрежные шаги… Появляется слабый размытый огонек лучины.
– Стой! Кто идет? – выкрикивает сержант, – Еще шаг и стреляю!
– Я это… Тихо ты, не шуми! Призраков разбудишь… – посмеивается голос из темноты, – Куда не пойди – везде все за оружие хватаются! Вместо теплых слов приветствия… Паранойя просто от мрака началась повсеместно! Да свои, уже успокойся, кто там?
– Свои говоришь? Пароль? – пронзительно щелкает затвор, – Сейчас и поймем, кто свой, кто чужой! Говори, живо!
– Тьфу, ты пропасть, – хрипит голос, – пароль? Кажись запамятовал… что ли? Сейчас может…
– Так, дорогой! Стой не двигайся! Руки кверху! И лицом к стене! Я сейчас подойду! И не дергайся, ты на мушке!
– Ну, совсем с ума посходили! – смеется незнакомец, – Своих перестали узнавать! Что дальше будет? Так и палить друг в друга начнем почем зря…
– Разговорчики! Тихо там и стой на месте! Я сейчас…
– Не суетись, служивый, – усмехается голос, – лучше за входом смотри! А то враг обойдет, моргнуть не успеешь… Пароль 28—72 на сегодня, остынь уже, хоть малость…
– Ага! Верно! Ты кто? Не могу разобрать…
– Ну ты даешь, Борька! Скоро и себя не узнаешь…
Из темноты вырастает фигура Кагина с папиросой во рту.
– Теперь признал? Сокол ясный…
– Так точно, товарищ комиссар! Во мраке этом и не поймешь сразу… кто приближается!
– Да нет, все правильно, Боря! Сделал как надо. Я просто намеренно слегка проверял бдительность…
– А если бы шмальнул очередью? От нервов и вообще? Чтоб сразу наверняка, без лишних разговоров? Что тогда?
– Ну,